"Анхела Валвей. Охота на последнего дикого мужчину " - читать интересную книгу автора

аргумент победить в этой жизни.
В общем, Гадор вынуждает меня ненадолго вернуться к неприятной теме о
жизни и смерти, пренебрегая моим естественным нежеланием нервничать.
Я смотрю на свою сестру, которая превратилась в сплошной клубок
нервов - она беременна, в полном отчаянии, несчастна и грустна. Я вижу, как
опухли от слез ее глаза. Она невзначай проводит рукой по животу, и я не могу
не думать о жизни и смерти. А принимая во внимание, что мне наступают на
пятки те, кто желает вцепиться мне в глотку, такие размышления не назовешь
неуместными.
Некто утверждал, что жизнь и смерть - два равнозначных состояния.
"Тогда почему ты живешь, почему не покончишь с собой?" - спросили его. А он
ответил: "Потому что не вижу разницы".
Я лично в этом вопросе предпочитаю придерживаться Эпикура. Не бойся
смерти и не будешь бояться жизни. Пока я жива, какое мне дело до смерти? А
когда я умру... то какое, черт возьми, все это будет иметь значение?
Я несколько раз повторяю это про себя, однако не чувствую глубокой
убежденности.
У меня дрожат ноги, я покрываюсь потом. Честно говоря, не знала, что
умею потеть. Гадор мне рассказывала, что даже в детстве я была настолько
деликатной, что никогда не потела и не пускала газы, и я верила, что это
соответствует действительности.
- Почему все так странно, Кандела? - настаивает Гадор.
- Послушай, не волнуйся... Тебе нужно успокоиться.
- Меня достала эта жизнь... - Похоже, она действительно совершенно
подавлена. - Мир - полное дерьмо...
Тут я с ней не согласна. Несмотря ни на что, я считаю, что "наш мир -
лучший из миров". Но на самом деле в данный момент я не уверена, что это
такое уж утешение.
Я пытаюсь ее успокоить, хотя сейчас сама так нуждаюсь в утешении, но
предпочитаю молчать и не просить о том, чего не могу дать сама.
- Да хватит уже, Кандела... Не спорь со мной, - произносит моя сестра
сквозь рыдания. - Если это лучший из миров, представляю, какие все
остальные... Какие, черт возьми, могут быть другие возможности! Может, ты
еще скажешь, что мне очень повезло, что это что-то вроде лотереи!
- Хорошо, предположим, что нет других миров. Значит, мы должны
довольствоваться этим. - Я смотрю на нее с нежностью, но, похоже, Гадор меня
не понимает. - В общем, мы здесь, и ничего с этим не поделаешь, верно?
Хватит плакать, ты должна взять себя в руки.
- Конечно, тебе легко говорить. Ведь не ты беременна, а я.
- Слушай, слушай... остановись! - Я начинаю горячиться, нервничать и
заикаться. - Я не виновата, что ты беременна. Так что не переваливай все на
меня, ладно?
- А-а-а, теперь и ты тоже на меня кричишь!
- Успокойся, успокойся, я не кричу на тебя, не кричу! - говорю я ей,
переходя на крик.
- Дай мне салфетку, не эту, нет! Я хочу высморкаться! - Она указывает
то в один, то в другой угол комнаты, и я послушно бросаюсь туда в поисках
того, что она просит. - Принеси рулон туалетной бумаги. Она вполне сгодится.
Гадор громко сморкается, и кажется, немного успокаивается.
- Если бы у меня хотя бы работа была! - жалуется она. - Не потому что