"Пер Вале, Май Шевалл "Полиция, полиция, картофельно пюре!" (D)" - читать интересную книгу автора

Мартин Бек нахмурил брови и встретил вопросительный взгляд Кольберга.
- Он что, был такой важной персоной? - спросил Мартин Бек.
- Да, само собой. С некоторыми аспектами его деятельности связаны крупные
интересы.
"А не мог бы ты выразиться яснее, без этих трафаретов, - подумал Мартин
Бек. - Какие интересы, какие аспекты, какой деятельности?"
- К сожалению, я не совсем ясно представляю себе картину его деятельности,
- сказал он.
- Тебя потом проинформируют. Главное, чтобы ты как можно быстрее был на
месте. Я говорил с Мальмом, и он согласен отпустить тебя. Мы должны
приложить все силы, чтобы взять этого человека, И будь осторожен при
разговорах с прессой. Писанины тут будет много, как ты понимаешь. Ну,
когда ты сможешь вылететь?
- Кажется, есть самолет в девять пятьдесят утра, - поколебавшись, ответил
Мартин Бек.
- Хорошо, вылетай этим рейсом, - сказал шеф полиции и повесил трубку.


V

Виктор Пальмгрен умер в семь тридцать вечера, в четверг. Всего за полчаса
до официальной констатации его смерти врачи, обследовавшие физическое
состояние Пальмгрена, нашли, что у него очень сильный организм и общее
состояние не так уж плохо. Единственный изъян - пуля в голове.
В момент смерти возле Пальмгрена была его жена, два нейрохирурга, две
медсестры и первый помощник инспектора лундской полиции.
Все сходились на том, что оперировать Пальмгрена слишком рискованно, даже
неспециалист понимал это.
Временами раненый приходил в сознание, и однажды даже смог отвечать на
вопросы. Дежуривший у его постели помощник инспектора, который к этому
времени сам был еле живой от усталости, задал ему два вопроса:
- Рассмотрели ли вы человека, который в вас стрелял? - И: - Узнали ли вы
его?
Ответы были такие: утвердительный в первом случае и отрицательный во
втором. Пальмгрен видел стрелявшего, но в первый и последний раз в жизни.
От этого дело не прояснялось. Монссон, собрав на лбу тяжелые морщины,
размышлял над ним; ему мучительно хотелось спать или хотя бы сменить
рубашку. День стоял невыносимо жаркий, а кондиционеров в здании полиции не
было.
Единственная зацепка, на которую он надеялся, отпала. Прохлопали. Уж эти
мне стокгольмцы, подумал Монссон. Но вслух этого не сказал из-за Скакке,
который был чувствительной натурой.
А серьезной ли, кстати, она и была, эта зацепка?
И все-таки. Датская полиция допросила команду катера на подводных крыльях,
и одна из стюардесс сказала, что во время вечернего рейса из Мальмё в
Копенгаген она обратила внимание на то, что один из пассажиров упрямо
стоял на палубе половину пути, который занимает тридцать пять минут.
Внешний вид, то есть прежде всего одежда, совпадал с приметами.
Здесь, кажется, что-то было.
На этих катерах, которые больше напоминают самолет, чем судно, на Палубе