"Казимир Валишевский. Царство женщин " - читать интересную книгу автора

I

Легендарный проект революционного декрета в двух статьях: "Ст. 1. Не
следует делать ничего. Ст. 2. Исполнение сего декрета не возлагается ни на
кого" - нашел себе буквальное применение в России после смерти ее великого
руководителя. Не стало государя в стране, где вся власть сосредоточивалась в
его руках, и не было никого, кто бы мог заменить его. Не было ни наследника,
ни закона о престолонаследии. Закон воплощался в нескольких словах,
написанных самим Петром уже костенеющей рукой в минуты агонии: "Отдайте
все..." Он не мог кончить, и от его воли, бывшей всем, не осталось ничего.
В древней Москве этот вопрос решался на основании обычая. Последний был
склонен следовать естественному закону наследования в нисходящей линии, и в
конце XVI века этот принцип, по-видимому, упрочился. Но в 1598 г., после
смерти последнего сына Ивана Грозного, он не мог примениться: дом
Рюриковичей прекратился. Первый из Романовых (1613) занял престол по
избранию. Он был избран всей страной - или, как тогда говорили, "всем
народом" - в собрании местных бояр. Принцип, по-видимому, снова вошел в
силу, когда Алексей наследовал своему отцу, Михаилу Федоровичу, а Федор
Алексеевич, в свою очередь - отцу Алексею Михайловичу. Но после смерти
Федора снова оказался перерыв и наступил произвол. Был избран Петр I, но он
разделил трон со старшим братом Иваном, и в продолжение некоторого времени
существенную часть наследия у них отнимала сестра, Софья. В 1722 г. Петру, в
свою очередь, вздумалось внести в этот закон, столько раз нарушаемый, новый
принцип: право государя назначать себе преемника. Говорят, что он сам
воспользовался этим правом, назначив в завещании, оставленном им при
отправлении в персидскую кампанию, себе преемницей Екатерину. Но тут
случилось дело Монса,[1] и завещание было уничтожено. Следовательно - опять
ничего.
Здесь, для объяснения, каким образом был найден выход из этого тупика,
мы должны были бы обратиться к теории эволюционистов о создании органов
исполняемыми ими функциями. Судя по донесению посла Рабутина,[2] в то время
в Петербурге существовало три главных партии. Кроме дочерей, рожденных
Екатериной (Анны и Елизаветы), у Петра были двоюродные сестры - дочери его
старшего брата Ивана (герцогиня Мекленбургская, герцогиня Курляндская и
Прасковья Ивановна), права которых могли казаться бoльшими, и внук - сын
несчастного Алексея, рожденного первой женой императора, Евдокией. Ребенку
было всего девять лет, и он не был в состоянии управлять государством. Но
тем не менее завязалась борьба между партией этих наследников и мачехой -
второй женой Петра. Знать, вообще, стояла на стороне малолетнего Петра
Алексеевича, видя в нем возможность отмстить реформатору и вооружиться
против его реформ. К несчастью, Петр разрядил ряды этой именитой знати
вокруг трона. Осталось только несколько Голицыных и Долгоруких, да два
старых военных - князь Репнин и Борис Шереметьев. Самый отважный из
Голицыных - Михаил - был в это время с войском в Украйне. Прочий персонал,
управлявший делами, состоял из выскочек, креатур преобразователя, которых
исчезновение его грозило повергнуть обратно в ту неизвестность, откуда он
извлек их. Единственным спасением для них било продлить царствование в
прежнем духе. Естественно, что их взгляды обратились на подругу царя, с
которой - они это чувствовали - их связывали общие интересы и стремления.