"Аркадий Ваксберг. Прокурор республики (Документальная повесть)" - читать интересную книгу автора

вероятного. Что бесспорно? Человек, которому партия дала ответственнейшее
поручение, самовольно оставил свой пост, трусливо бежал и никаких
объяснений своему поступку дать не мог.
Об этом мы обязаны заявить во всеуслышание, наззав вещи своими именами.
Пусть враги злорадствуют - прятать голову под крыло нам не пристало.
Малиновский - дезертир, он сам поставил себя вне партии...
Ну а насчет провокации... Тут пока еще все покрыто тайной. Допустим,
что Малиновский провокатор. Это значит, что он должен был разоблачать
царизм, включительно и полицию, с думской трибуны, должен был охранять и
большевистскую фракцию, и "Правду" от провала-иначе мы его разоблачили бы.
Ну что, любопытный получается парадокс?..
По утрам Ленин запирался в своей комнате на втором этаже, работал не
разгибаясь.
Лишь под вечер, когда наступали долгие, словно застывшие, сумерки,
Ленин выходил на прогулку. Над избами курился легкий дымок. Позванивая
колокольчиками, с гор спускались коровы. Вдали, куда ни глянешь, синел лес.
Это были часы общения с друзьями. Вместе с Крыленко он часто
отправлялся на вершину, откуда открывался вид на цепочку Высоких Татр,
уходившую за черту горизонта. Серебром отливали аккуратные блюдечки озер.
В белесом, словно выстиранном, небе робко зажигались неяркие звезды. Лишь
изредка за какойнибудь островерхий хребет цеплялось одинокое облачко-Ленин
смотрел на него, сощурившись, не мигая.
Крыленко рвался назад, в Россию. Выправить новый паспорт было не так уж
трудно. А в подполье жить ему не привыкать, И дело, конечно, на родине
нашлось бы всегда.
Владимир Ильич был того же мнения - лишь советовал подождать.
Возвращаться по старым адресам невозможно. Разве мог бы он снова появиться
сейчас в Петербурге? Или в Люблине?! Или на юге, где вся полиция
поставлена на ноги: ищут баглеца, еще не зная, что он за границей.
- Вы-то сами, Николай Васильевич, куда бы поехали? - спросил Ленин.
- Куда направит ЦК.
- Тогда отдохните, осмотритесь. Спишемся с Русским бюро, подумаем,
подготовим все, как следует.
Через месяц, думаю, не позже...
Был конец июля. Значит, к началу осени он снова будет в России.
И снова судьба решила иначе.
Первого августа невидимая черта, отделявшая Австро-Венгрию от России,
стала уже не просто государственной границей, но границей войны. А русские
большевики, укрывшиеся от царской охранки на склонах Высоких Татр, - не
просто подозрительными личностями, но "враждебными иностранцами". А
Владимир Ильич Ульянов-Ленин - "лазутчиком" и "шпионом": без малейшего
повода, не то что причины, его арестовали, заключили в тюрьму.
Положение Крыленко и Розмирович было особенно трудным. Пробрались они
сюда нелегально, с подложными паспортами, в полиции, естественно, не
регистрировались. В другое время их могли бы оштрафовать, на худой конец
выслать: не на родину - куда пожелают. По законам же военного времени им
грозил полевой суд.

...Жизнь научила их быстро принимать решения.
И эти решения быстро осуществлять.