"Братья Вайнеры. Карский рейд " - читать интересную книгу автора

К полуночи вызвездило - крохотные колючие светлячки усыпали черное
одеяло небосвода, и от этого стало еще холоднее. Мороз словно застудил,
намертво сковал все звуки окрест, и от этой могильной тишины хотелось
ругаться и плакать.
Но прапорщик Севрюков и подпрапорщик Енгалычев, казак из старослужащих,
сидевшие засадой в еловом ветхом балаганчике, брошенном кем- то из
охотников- ненцев, плакать не умели, а ругаться нельзя было.
Шепотом - что за ругань?
А громко - нельзя.
И костра развести нельзя.
Прикрываясь за сугробом от острого, будто иглами пронизывающего ветра,
Енгалычев зашептал:
- Слышь, Севрюков! Пропадем ведь без огня- то!
Севрюков покосился на него:
- За ночь не пропадем... - А у самого от стужи губы еле шевелятся.
Енгалычев зло сплюнул, и они услышали легкий металлический звон - будто
гривенник упал на замерзший наст.
Плевок на лету застыл.
- Ночь ночи рознь, - сказал Енгалычев угрюмо. - Здесь ночь - полгода.
- Не скули. Нынче вытерпим ежели мы с тобой - всю жизнь в тепле будем.
- Жи- изнь... - протянул Енгалычев. - Ох, и жизнь наша собачья.
Озверели вовсе - на людей засидку делаем!
Севрюков растер рукавицами немеющие щеки, с коротким смешком бросил:
- Комиссары не люди. Учти, матроса убить - не грех, а добродейство...
- Ладно, посмотрим, - вяло сказал Енгалычев и тоже принялся растирать
щеки. - Я так думаю, мы с комиссарами на одной сковороде у чертей жариться
будем...
Прошел еще час.
Севрюков приподнял голову, насторожился:
- Тихо! Слушай!..
Из ночной мглы доносился пока еле слышный, но с каждой минутой все
более отчетливый собачий лай, тяжелое сопенье. На мили вокруг разносился
пронзительный визг полозьев по сухому снегу, гортанные выкрики каюра - шум
груженой упряжки на санном тракте.
Енгалычев посмотрел на Севрюкова:
- Что?...
- Давай!
Севрюков подтолкнул Енгалычева в спину.
- Беги, падай на лыжню, - свистящим шепотом скомандовал он. - И лежи
как покойник, а то нынче же будешь на сковородке у комиссаров...
Енгалычев выбежал на тракт, упал посреди лыжни, раскинув в стороны
руки.
Севрюков снял рукавицы и быстро- быстро принялся растирать замерзшие
ладони, согревать их дыханием.
Вот и упряжка показалась. Семь огромных пушистых лаек- маламутов. На
нартах - двое укутанных в меховые толстые шубы людей.
Увидав распростертое тело Енгалычева, каюр скомандовал собакам "по-
оть"! и с размаху воткнул в твердый снежный наст остол.
Упряжка остановилась. Собаки начали обычную грызню между собой, а
матрос Якимов, закутанный башлыком, в перекрестье пулеметных лент, соскочил