"Братья Вайнеры. Карский рейд " - читать интересную книгу автора

Севрюков. - Было бы стволов с полсотни - обязательно где- нибудь прорвались
бы... Нам терять нечего...
Чаплицкий собрал револьвер, заглянул зачем- то в ствол, сказал лениво:
- Это вам, прапорщик, терять нечего.
- А вам? - вскинулся Севрюков.
Так же лениво, нехотя Чаплицкий процедил:
- А у меня здесь родина. Россия называется. Слышали когда- нибудь о
такой земле?
Севрюков истерически захохотал:
- А то! Россия! Ха! Чай Высоцкого, сахар Бродского, а Россия Троцкого!
Как не слыхать!
Чаплицкий поморщился:
- Я же просил вас - тихо! Если на ваши вопли подойдет красный патруль,
придется вам опробовать маузер на собственной черепушке.
Из темноты вышли на огонек два офицера в шинелях с оторванными
погонами. Следом за ними появился, еле волоча ноги, чихая и кашляя, командир
первого "эскадрона смерти" ротмистр Берс.
- Чертовский холод! - сказал он уныло.
Севрюков поглядел на него с антипатией и злорадством, презрительно
процедил:
- То- то! Это вам, Берс, не на гнедом жеребце гарцевать! Это вам не в
черном эскадроне веселиться! С гриппом вы тут долго не протянете...
Берс накинул на плечи мешок, присел рядом с Чаплицким и, не удостаивая
Севрюкова взглядом, сказал, изящно грассируя:
- Этот Севрюков - совершенно дикий, стихийный мизантроп. Я бы не хотел
оказаться с ним на необитаемом острове: томимый голодом, он может жрать
человечину...
- Конечно, могу! - заржал Севрюков, нисколько не обижаясь. - Не то что
вы, хлюпики! Эхма, воинство сопливое!
- Как он умеет эпатировать общество! - усмехнулся Берс и сказал
Чаплицкому по- французски: - Лё плебэн энсолэм авек дэз еполет д'оффисье
(наглый простолюдин в офицерских погонах).
- Чего это он лопочет? - подозрительно спросил Севрюков у Чаплицкого.
Тот задумчиво посмотрел на него, качая головой, медленно пояснил:
- Ротмистр утверждает, будто душевное здоровье человека зависит от
гармонии между дыханием, желчью и кровью.
- Это к чему он придумал? - поинтересовался Севрюков.
- Насколько мне известно, это не он придумал, - терпеливо сказал
Чаплицкий. - Есть такое индийское учение - Риг- Веда...
В амбаре повисло враждебное молчание. Севрюков, исполненный жаждой
деятельности, наклонился над фотографией Лены Неустроевой, присмотрелся к
ней, коротко хохотнул и обернулся к Чаплицкому:
- Смазливая мамзель!
Берс опасливо покосился на каменные желваки, загулявшие по худым щекам
Чаплицкого, и соизволил обратиться к прапорщику Севрюкову:
- Вы бы помолчали немного, любезный!
- А чего? Высокие чувства? - Севрюков снова захохотал. - Так вы о них
забудьте! Мы уже почти померли, перед смертью надо говорить только правду. А
самая наиглавнейшая правда, какая только есть в этой паскудной жизни, - это
что все бабы делятся на мурмулеточек и срамотушечек. Вот эта, на столе, -