"Роже Вайян. Бомаск" - читать интересную книгу автора

спросил Филипп.
- Вполне вероятно, но сама она об этом, конечно, ничего не знает, надо
бы порыться в архивах мэрии.
Благодаря ротационному станку Амабля "Ткацкая мастерская Клюзо" в
скором времени стала опасным конкурентом "Ткацкой фабрики Летурно". Тогда
братья Летурно вдруг прекратили снабжение конкурента сырьем и заключили
негласное соглашение о том же со всеми прядильными мастерскими, куда
обращались Амабли. Но для полного торжества семейства Летурно понадобилась
эпидемия брюшного тифа, унесшего чуть ли не половину обитателей Клюзо, и в
числе первых своих жертв - самого Пьера Амабля; его сын, молодой Амабль,
сдался на милость победителя, за что и был назначен техническим директором
двух объединившихся ткацких фабрик; умер он в бедности, но увешанный
медалями за многочисленные изобретения. Братья Летурно перенесли в Клюзо
управление объединенными предприятиями и распространили сферу своего
влияния на всю округу.
Третья пачка документов относилась к эпидемии тифа, опустошившей Клюзо
в 1836 году (в ту пору словом "тиф" именовали все виды горячки, включая
паратиф). Здесь хранились жалобы жителей города Клюзо, которые, не имея
иных источников водоснабжения, вынуждены были пользоваться для питья водой
из Желины, отравленной отходами фабрики Летурно, лежавшей выше города по
течению реки, жалобы муниципалитета, адресованные префектуре,
свидетельства о пригодности питьевой воды, услужливо выданные врачами,
связанными с Летурно, и, наконец, рескрипт Луи-Филиппа, милостиво
разрешающий "указанному выше господину Летурно сохранить на прежнем месте
шелкоткацкую фабрику, коей он владеет на берегу реки Желины". Рескрипт
относится к 1834 году, эпидемия - к 1836 году.
В конце прошлого столетия Амадей Летурно, прапрадед Филиппа, фактически
уже контролировал все шелкоткацкие и прядильные фабрики, расположенные по
берегам Желины и в соседних долинах. Семейство Прива-Любас в результате
примерно таких же махинаций прибрало к рукам большинство прядильных и
ткацких фабрик департамента Ардеш. Но в первую четверть двадцатого
столетия две эти фирмы шли различными путями. Франсуа Летурно заботился об
усовершенствовании оборудования своих фабрик и достиг того, что они стали
образцом для всей Европы. А тем временем Иоахим Прива-Любас преобразовал
свои предприятия в акционерное общество под названием "Акционерное
прядильно-ткацкое общество" (АПТО) и основал банк, который контролировал
АПТО и мало-помалу распространил свое влияние на ряд предприятий смежных
отраслей промышленности во Франции и за границей.
Брак Жоржа Летурно, единственного сына Франсуа, с девицей Эмили
Прива-Любас, единственной дочерью старика Иоахима, казалось, предвещал
счастливое объединение двух фирм, слияние промышленности и финансов,
католического капитала и протестантского банковского капитала, основание
всеевропейской шелковой династии. Появление на свет маленького Филиппа
было встречено как рождение наследного принца. Отец его Жорж, хилый
отпрыск болезненной эльзаски, которая никак не могла прижиться в горном
ущелье, умер в 1927 году. Его жене Эмили в то время было тридцать лет. Она
отличалась железным здоровьем, и единственным ее интересом были дела.
Четвертая связка содержала переписку между матерью Филиппа и его дедом
с материнской стороны Иоахимом Прива-Любасом, относящуюся к периоду
большой забастовки 1924 года и к более позднему времени. Ясно было, что