"Роже Вайян. Бомаск" - читать интересную книгу автора

Бернарда Прива-Любас гладко зачесывала назад свои белесые волосы, не
красилась, носила блузки и английский костюм строгого покроя. Тощая
фигура, одинаково плоская спереди и сзади. Под сердитую руку Натали
говорила про нее: "Линялая - как будто целый век простояла под проливным
дождем".
- Блондинка вырядилась под мужчину, - заметил Кювро. - Видали мы таких
в Лионе лет двадцать пять назад. Я бы свою дочь и близко не подпустил к
такой девке.
- Ты же не знаешь ее, зачем так говорить? - запротестовал Миньо.
- Вот они каковы, твои товарищи! - сказала Раймонда. - Увидят
какого-нибудь приличного человека и сейчас же наскажут про него всяких
гадостей.
Миньо пожал плечами.
Кювро не сводил с Филиппа и его компании пронзительных, живых глаз,
смотревших зорким взглядом из-под лохматых седеющих бровей.
- А этот малый, - продолжал он, - хоть и невежа, однако сразу видать
породу Летурно. Ростом вон какой вымахал, но сырой, поди, слабогрудый.
Помрет в санатории, как его папаша. А шея толстая, как у деда. Бычья шея.
Такие в работе выносливы, будто быки в ярме, и вдруг сразу - хлоп! Старик
Летурно так и не оправился после нашей забастовки двадцать четвертого
года.
- Нет, что ни говорите, по-моему, он красавец, - воскликнула Раймонда
Миньо. И, повернувшись к мужу, добавила: - Какая у него шея!.. Ну вот,
знаешь, как в твоей книжке у этого, как его... Юпитера Олимпийского.
Миньо в негодовании встал и ушел от нас.
На другом конце стола молча сидела Пьеретта Амабль, "мадам Амабль
молодая". Я даже хорошенько не разглядел ее черт - так меня поразили ее
глаза, громадные черные глаза. "Не видать лица - одни глазищи", - говорили
в Клюзо. Она сидела, сложив руки на коленях, держалась очень прямо, но
свободно, так же как сидел в минуты отдыха ее дядя, мой сосед в деревне
Гранж-о-Ван, похожий на королей Меровингов.
Миньо сходил узнать, сколько выручили в буфете и каков сбор в кассе: за
входной билет с мужчин брали по сто франков, а с дам по пятьдесят.
Вернувшись, он сел возле Пьеретты и занялся подсчетами.
- Ну, как дела? - спросила она.
- Плохо.
Сбор далеко еще не покрывал расходов за аренду помещения и оплату
оркестра. А ведь бал устроили с целью поправить финансовые дела секции - у
нее накопилось долгов на девяносто семь тысяч франков: федерации
департамента - семьдесят пять тысяч и книготорговой фирме за брошюры и
газеты - двадцать две тысячи.
- Да почему же это товарищи не идут? - с беспокойством говорил Миньо.
Всякий раз, как у секции случалась какая-либо неудача, Миньо лишался
сна и аппетита.
Оркестр играл медленное, тягучее буги-вуги. Танцевали только три пары -
одни девушки. Иногда та, которая танцевала за кавалера, отодвигалась от
своей партнерши, и она, сгибая колено, проскальзывала под ее поднятой
рукой мягким, плавным движением, должно быть похожим на тот "малый
реверанс", о котором писал герцог Сен-Симон.
У буфетной стойки толпились молчаливые молодые люди, уже взиравшие на