"Лев Вагнер, Надежда Григорович. Повесть о художнике Айвазовском " - читать интересную книгу автора

матери. Все это теперь звучало, как музыка.
Ованес тайно от всех мечтал о собственной скрипке. Он даже Хайдару не
смел признаться в своей мечте.
Однажды вечером, когда мальчик играл в кофейне, а Хайдар отдыхал, вошел
новый посетитель. Он сел в углу и спросил самого дорогого вина. Незнакомец
пил вино и с видимым удовольствием слушал маленького скрипача, не спуская с
него глаз.
Ованесу его лицо показалось знакомым. И вдруг мальчик вспомнил летний
жаркий день, Гарика, взявшего его с собою на корабль, и молодого
капитана-грека, который насыпал им полные карманы орехов, изюма и винных
ягод. В посетителе Ованес узнал капитана.
Капитан стал приходить каждый вечер. К его столу присаживались местные
греки, главным образом юноши. С восторгом в глазах они ловили каждое слово
моряка.
Постепенно остальные посетители придвигались к тесному кружку греков и
начинали прислушиваться к разговору.
На третий вечер, когда капитан пришел в кофейню, его уже ждали
несколько десятков человек.
Пять лет прошло с тех пор, как народ Греции восстал против турецких
поработителей. В Феодосию доходили слухи о беспримерном мужестве греческих
повстанцев. В городке проживало немало греков. Кто-то распространил слух,
что капитан - участник восстания.
В тот вечер лишь турки-торговцы отсутствовали в кофейне. Они боялись,
что одним своим видом могут вызвать гнев не только у греков, но и у русских
и армян, сочувствовавших своим единоверцам грекам, поднявшимся против
турецких насильников. В Феодосии старики еще помнили мрачные времена
турецкого владычества, кровавый турецкий режим.
Вот почему капитана с одинаковым волнением слушали греки, русские и
армяне.
Капитан подробно рассказывал о боевых отрядах гордых, мужественных
клефтов,[4] среди которых он провел два года.
Потом он рассказал, как на помощь повстанцам явился великий поэт Англии
Ноэль Байрон.
- Он погиб вдали от своей родины, среди нас, в местечке Миссолонги,
грустно закончил капитан. - Все греки оплакивали его, как самого близкого,
родного человека. Его имя всегда будет священно для Греции.
Бывший смотритель феодосийского уездного училища Папандопуло прервал
наступившее горестное молчание:
- Русский народ устами своего поэта воспел подвиг героической Греции.
Папандопуло прочел по памяти стихи Пушкина, присланные друзьями из
Петербурга Семену Михайловичу Броневскому:

Гречанка верная! Не плачь, - он пал героем,
Свинец врага в его вонзился грудь.
Не плачь - не ты ль ему сама пред первым боем
Назначила кровавый чести путь?
Тогда, тяжелую предчувствуя разлуку,
Супруг тебе простер торжественную руку,
Младенца своего в слезах благословил,
Но знамя черное свободой восшумело.