"Юрай Ваг. Катастрофа на шоссе " - читать интересную книгу автора

- Никому я не грубил, - отрезал Голиан, - а если он это утверждает, то
лжет.
- Очень рад. Он мне ничего не говорил, - и ласково добавил: - Тебе надо
проветриться, Дежо.
Но за Голианом уже захлопнулись свежеокрашенные двери. На стене висел
график выполнения плана. Бауманн ухмыльнулся, с минуту курил и поглядывал,
как за окном вихрится пыль, потом снял трубку зазвонившего телефона и
сказал: "Все в порядке, иду".
Он притушил сигарету, порылся в бумагах на столе, нашел то, что искал,
и вышел. Обычно Бауманн запирал двери своего кабинета. На сей раз он этого
не сделал.

Неизвестный лениво брел по городу. Внимательно изучал витрины, в
эспрессо выпил кофе, с иронической улыбкой постоял возле старого автомобиля.
Потом на глаза ему попалась надпись: "Гигиенический душ". Зашел и долго там
плескался.
Он вспоминал Прагу: вчера в это время он еще ходил по Петршинам, в
полдень читал в смиховском садике газету, загорал, всячески тянул время. И
сейчас старается протянуть его до трех, до четырех, быть может, до вечера.
Душ освежил его, томительной ночи в дороге словно не бывало. Лицо стало
гладким, он выглядел отдохнувшим. "Побриться можно и завтра, - решил он. -
Дома, конечно..." Человек старался отогнать мысли о доме.
29343 - повторял он номер из телефонной книги. Сам не зная, для чего
это делает. По привычке? От скуки? От одиночества? Времени для себя всегда
не хватало, постоянные дела и заботы, а тут вдруг - нечем заняться. Даже
женщины не интересовали его: все казались похожими друг на друга - туфли на
босу ногу, дешевые духи, жухлые овощи в потертых хозяйственных сумках.
Одиннадцать пятьдесят - сонный полдень. Автобус отправлялся в
одиннадцать пятьдесят семь. На конечной остановке человек с плащом выходил
один - кроме него, в автобусе уже никого не осталось.
Каменная стена, сверху колючая проволока, за ней светлое здание с
большими окнами, слева ворота и проходная, лозунги, выцветшие плакаты. Возле
закрытой палатки с вывеской "Закуски" несколько зеленых скамеек.
Он сел. Палило солнце. В редких тополях гомонили воробьи, тихо, словно
серебряный вертолет, трепеща крыльями, стояла в воздухе стрекоза. Человек
следил за ней и ему казалось, что и он тоже становится все меньше и
меньше...

- Усильте, - приказал инженер Стеглик конопатой лаборантке. -
Осторожно, дайте максимум.
Рука неуверенно нажала красную кнопку. На циферблате выскочили и
задрожали цифры, это было мгновение, длящееся бесконечно. Потом цифры
остановили свой бег, и жужжание машины стихло.
- Ну, душенька, стоп. Или... - Стеглик распрямился. - Нет, лучше
продолжим. - Он выдохнул: - Великолепно. Какова сопротивляемость!
Конопатая лаборантка взглянула на него. Лицо у Стеглика было
нездоровое, желтое, с острым носом и узкими губами. Он выглядел на сорок,
хотя ему было двадцать шесть. За тонкими стеклами очков лихорадочно блестели
глаза.
- Хорошо, - ответила девушка и улыбнулась.