"Томас де Ваал. Черный сад (Армения и Азербайджан между миром и войной) " - читать интересную книгу автора

Степанакерта. Главный врач больницы не позволил двум ученым встретиться с
пострадавшими. Однако медсестры рассказали, что "девушки поступили из
пединститута Степанакерта. Там была то ли драка, то ли нападение на
общежитие. Девушек изнасиловали. Они были в тяжелом состоянии" (10).
Через два дня после того, как областной Совет НКАО принял решение об
отделении Нагорного Карабаха, гневные акции протеста прошли в Агдаме.
Агдам - город, расположенный на равнине, в двадцати пяти километрах к
востоку от Степанакерта. 22 февраля разгоряченная толпа молодежи вышла из
Агдама и направилась к Степанакерту. Они дошли до армянской деревни Аскеран,
но там их встретили кордоны милиции и группа местных жителей-армян. У
некоторых были охотничьи ружья. Началось столкновение, среди участников
которого с обеих сторон были раненые. Погибли двое азербайджанцев.
Одного из них, двадцатитрехлетнего Али Хаджиева, по всей вероятности,
убил местный милиционер - либо случайно, либо в ходе стычки. Другой,
шестнадцатилетний Бахтияр Гулиев, был, по-видимому, убит выстрелом из
охотничьего ружья кем-то из армян. Если это так, то Гулиев стал первой
жертвой межэтнического насилия в армяно-азербайджанском конфликте (11).
Известие о гибели двух человек привело Агдам в ярость. Разъяренная
толпа, вооружившись самострелами, дубинами и камнями на нескольких
грузовиках двинулась на Степанакерт. Местная жительница, председатель одного
из колхозов Хураман Абасова совершила поступок, ставший потом знаменитым:
она взобралась на крышу машины и, сорвав с головы платок, бросила его перед
толпой. По азербайджанскому обычаю, после этого мужчины должны остановиться.
Этот призыв к миру явно остудил страсти, и потом, на митинге, Абасовой
удалось убедить сограждан не идти на Степанакерт. Ее вмешательство,
возможно, предотвратило куда более серьезное кровопролитие (12).
Истоки кампании
События февраля 1988 года в Нагорном Карабахе грянули как гром среди
ясного неба. Однако первая фаза армянской кампании была заранее тщательно
спланирована. Многие азербайджанцы, которых армянское восстание застало
врасплох, были уверены, что действия мятежников получили официальную
поддержку из Москвы. Это не так, хотя карабахское движение действительно
пользовалось поддержкой сторонников-армян из советского истеблишмента.
Подпольное движение за соединение с Арменией существовало в Карабахе на
протяжении десятилетий. Всякий раз, когда в СССР наступала оттепель или в
политической жизни страны начинались перемены - например, в 1945, 1965 и
1977 годах, - армяне направляли в Москву письма и петиции, требуя
воссоединить Нагорный Карабах с Советской Арменией. Это было показателем
того, как думали армяне и как функционировал Советский Союз: они никогда не
обращались за решением проблемы в Баку, столицу Азербайджана.
С наступлением горбачевских перестройки и гласности они вновь
активизировали свои усилия. 3 марта 1988 года Горбачев сказал членам
Политбюро, что они пропустили тревожные сигналы: "Упрощать тут никак нельзя,
да и на самих надо посмотреть. 500 писем в ЦК было получено за три года по
вопросу о Нагорном Карабахе. Обратил ли кто внимание на это? Была у нас
рутинная реакция" (13).
Однако последняя по времени кампания карабахских армян имела очень
важное отличие: если предыдущие кампании направлялись из Нагорного Карабаха,
то инициаторами этого движения стали карабахские армяне, проживавшие за
пределами автономной области. В послевоенные годы многие армяне - уроженцы