"Н.Н.Урванцев. Таймыр - край мой северный " - читать интересную книгу автора

убежать.
Довольные охотой, мы принялись снимать шкуру, как вдруг прибежал
Базанов и сказал, что неожиданно начался прибой, лодку залило и стало бить о
гальку. С трудом, стоя по пояс в воде в полосе прибоя, вытащили уже частично
замытую галькой лодку. Пострадала она сильно. Лопнули два шпангоута, отошел
транец, появилась трещина в днище. Вот цена нашей оплошности и, прямо
сказать, непростительной небрежности. Но делать нечего, надо приниматься за
ремонт. Среди плавника нашли дерево, вырубил из него новые шпангоуты,
усилили ими старые, укрепили корму. Щель проконопатили, залили варом и обили
железом. Шкуру с медведя сняли и взяли с собой, прихватив мяса на пробу.
Дальше поплыли, как и прежде, на веслах. Пользоваться парусом нельзя,
так как все время упорно дуют то встречные западные ветры, то боковые с юга,
а киля у лодки нет. Нужен только попутный ветер. Однажды попробовали
поставить парус при ветре с юга, так нас сразу угнало в море километров на
десять. Назад против ветра еле выгребли. Теперь предпочитаем жаться как
можно ближе к берегу. Рядом с устьем небольшой речки видели развалины двух
изб, конечно нежилых. Кое-где из-под наносов выступают коренные породы -
черные глинистые сланцы. В них местами есть кварцевые жилы, пока только
пустые, безрудные.
Девятого августа, следуя вдоль берега, заметили на нем среди гальки
белые пятна. Я принял их за обломки кварцевых жил и велел причалить к берегу
для осмотра, тем более что уже следовало отдохнуть. К нашему удивлению,
белыми пятнами оказались не куски кварца, а бумага. Это были листки каких-то
разорванных записных книжек, тетрадок и документов на английском языке. Все
это валялось вдоль береговой полосы на протяжении около десятка метров.
Здесь лежали: 1) полуразвалившаяся, размокшая записная книжка-календарь на
1903 год с фотографической карточкой, заполненная лишь вначале. Хотя все
отсырело, но написанное прочесть еще можно; 2) такая же книжка на 1904 год,
частью разорванная. Некоторые листки выпали и лежали рядом, иные, может
быть, вовсе утрачены. Книжка сильно намокла, буквы местами слились, и
написанное прочесть невозможно; 3) обрывки листков писем, печатных
документов и прочее, в беспорядке разбросанное по берегу; 4) три исписанные
тетради, частью разорванные на отдельные листки, которые лежали рядом. Все
эти бумаги были нами собраны, просушены и упакованы в пакет.
Немного выше прибрежной зоны среди выброшенного на берег плавника мы
обнаружили нечто вроде склада из сложенного в клетку леса, который теперь
был развален, а содержимое разбросано кругом. Здесь мы нашли два зашитых в
непромокаемую материю пакета размером примерно 20x18x10 сантиметров каждый.
На одном было написано по-английски: "Директору А.А.Бауер. Отдел земного
магнетизма Института Карнеги в Вашингтоне". На другом: "Господину Леону
Амундсену, Христиания. Почта, рукописи, фотографии, карты, зарисовки".
Теперь нам стало ясно, что это почта, которую отправил Руал Амундсен из
бухты Мод с членами своей экспедиции Тессемом и Кнутсеном в Норвегию осенью
1919 года.
Кроме пакетов среди плавника оказалось: 1) карманное заплесневевшее
портмоне с 53 рублями русских царских денег, 20 рублями - ассигнациями
архангельского белогвардейского "правительства", семью серебряными и тремя
медными норвежским монетами; билетом на имя Тессема; пятью визитными
карточкам Руала Амундсена с надписями (три на английском и две на русское
языке): "М.Г. не откажите в возможном содействии г-ну П.Л.Тессему при