"Либертарианство за один урок" - читать интересную книгу автора (Бергланд Дэвид)

Глава 16. Терапевтическое государство

«Кризис здравоохранения» — одна из главных тем политических споров в обществе. Политики, что неудивительно, хотят ещё большего государственного вмешательства в то, как работать врачам, больницам, фармацевтическим и страховым компаниям. Эксперты в области здравоохранения придерживаются самых разных взглядов — кто-то призывает к большему, кто-то — к меньшему государственному финансированию и регулированию медицинского рынка.

Поступающая информация обычно несет паническую печать кризиса. У миллионов американцев не застраховано здоровье! Цена медицинского обслуживания стремительно растёт! Врачи уходят, поскольку страхование медицинских ошибок слишком дорого! Генно-модифицированные продукты выходят из-под контроля! Государственное медицинское обслуживание и медицинская помощь неимущим — самые быстро дорожающие статьи в федеральном бюджете! Фармацевтические компании извлекают огромные прибыли! Больничные палаты неотложной помощи перегружены!

Никто не оспаривает ценность хорошего здоровья или то, насколько для этого важен доступ к медицинскому обслуживанию. Отчего же наша медицинская система кажется неудовлетворительной? Как она дошла до такого? Что мы можем сделать для исправления сложившегося положения?

Давайте сначала избавимся от навязчивых ошибок и посмотрим в глаза действительности. Не бывает бесплатных обедов и бесплатного медицинского ухода. Такие доводы затуманивают реальность, ведь врачи, медсестры, больницы и медицинские бюрократы не работают даром. Если те, кто получает медицинскую помощь, не оплачивают её непосредственно, то ее оплачивают другие своими налоговыми долларами, более высокими страховыми взносами либо более высокими гонорарами врачам и лечебницам.

Ни у кого нет «права» на медицинское обслуживание. Для меня требовать такое право — значит заставлять других людей обеспечивать меня лекарствами, докторами и лечебницами за их счёт. Принцип собственности на себя удерживает меня от выдвижения такого нелепого требования. Я не имею морального права заставлять их оплачивать мои желания или нужды. Ошибочное мнение о том, что медицинское обслуживание — «право», является на самом деле первоочередным источником хаоса в нынешней медицине.

Социалистический правительственный контроль может улучшить нашу систему медицинского обслуживания не больше, чем экономику Советского Союза и Восточной Европы. Здравоохранение включает в себя миллионы тех, кто предлагает услуги и тех, кто их потребляет, занятых в миллиардах сделок ежедневно. Оно прекрасно могло бы функционировать в условиях свободного рынка, но ему этого не позволяют.

Американская медицина уже и так жестко регулируется и контролируется сотнями федеральных и местных служб. Правительство управляет крупными больницами, например, находящимися в ведении Управления по делам ветеранов или окружных властей. Эти учреждения и их пациенты страдают от неэффективного управления и объективных проблем, неизменно возникающих при социализме. Законодатели и чиновники не знают и не могут знать, как направить дефицитные медицинские ресурсы туда, где они будут полезнее всего, с учётом предпочтений тех, кому это более всего нужно — пациентов. Вместо этого они принимают политические решения, которые помогают им легче переизбраться.

Нет совершенного решения. Утопия не существует. Человеческие существа неизменно страдают от многих недугов, ещё до рождения и до самой старости. Медицинское обслуживание не может изменить этого. Оно может лишь ограниченно помочь. Наше общество стареет, и пожилым людям чаще требуются медицинское наблюдение, госпитализация и лекарства.

Наконец, нам надо, согласиться с тем, что медсёстры, доктора, больницы, фармацевтические компании и прочие медицинские профессионалы не являются вселенским злом оттого, что требуют плату за свои услуги. Плохое здоровье, понятно, делает нас сердитыми и ранимыми, но было бы ошибкой ополчаться против тех, кто зарабатывает себе на жизнь заботой и лечением, или призывать к бюрократическому надзору над ними. Возрастание государственного вмешательства в медицинские услуги только уменьшит их предложение, вытесняя наилучших представителей медицинских профессий, и отпугивая талантливую молодёжь от занятий медициной.

Правительственная политика и доверчивая американская общественность создали терапевтическое государство. Государственная власть срослась с медицинским аппаратом так, что лишает рядовых граждан права самим решать вопросы своего лечения. Только утверждённые государством лица, «доктора», могут предоставлять медицинские консультации или лечение. Только утверждённые государством вещества, «лекарства», можно применять для лечения болезни и только получившие государственную лицензию доктора могут их прописывать.

Таким же образом термины «заболевание» и «лечение» расширились, подразумевая всё больше аспектов нашей жизни, так что, по сути, любая человеческая деятельность при поддержке закона может быть подвергнута «медицинскому вмешательству». Возьмем, например детей. Многие дети, которые раньше назывались «гиперактивными» теперь считаются больными «расстройством вследствие дефицита внимания». Многие правительственные школы требуют, чтобы гиперактивные дети принимали препарат Риталин, в противном случае они могут быть исключены из школы. В некоторых случаях бюрократы от образования привлекали родителей этих детей к ответственности за то, что те отказывались пичкать детей этим психотропным препаратом. Утрата свободы и личной самостоятельности неизбежно следует из терапевтического государства.

Основатели нашей страны понимали значимость отделения церкви от государства. Они понимали, что когда религия соединена с государственной властью, то люди страдают от потери свободы и от отказа в праве на свободную научную и интеллектуальную деятельность. Столь же важно отделить от государства и медицину.

Первым шагом к этому будет отказ от того взгляда, что бюрократы Большого Брата знают все лучше нас. Мы должны требовать права на самостоятельное принятие решений о лечении и медицине.

Медицина ХIX века была примитивной. Анестезия была в зачаточном состоянии, а антибиотики не были открыты. Значение поддержания стерильных условий ещё не было известно, и заражение убивало многих больных. Хирургия была редка и дорога. Смертоносные эпидемии были обычным делом, вакцинация была неизвестна. Рентгеновская технология только собиралась появиться на свет. Домашнее лечение часто было безопаснее, чем госпитальное. Люди без ограничений со стороны закона пользовались патентованными лекарствами.

В таких обстоятельствах врачи могли помочь немногим, кроме минимального ухода и советов. Для занятия медициной не требовалось никаких лицензий. Пациенты имели дело непосредственно с врачами, участвуя в принятии решений касающихся лечения и договариваясь о цене.

Открытый доступ к медицинской профессии новых практикующих медиков заставил давно обосновавшихся врачей создать Американскую Медицинскую Ассоциацию (АМА). С появлением АМА стало ясно, что первоочередной целью этой организации является ограничение количества практиков ради сохранения экономических позиций её членов. Её цель: ограничить число докторов так, чтобы каждый работающий врач делал больше денег.

АМА вполне добилась успеха. В начале ХХ в. АМА взялась за контролирование медицинских училищ, утверждая или отвергая их учебные программы. Многим существовавшим училищам приходилось закрываться из-за отказа в утверждении. Закрылись почти все медицинские училища для чернокожих. В конце концов, для врачей-аспирантов в училищах осталось гораздо меньше свободных мест.

План АМА не мог удаться без государственной поддержки, поэтому Ассоциация искала её у правительств штатов. Правительства штатов вступили в сотрудничество, проводя законы, требующие для ведения медицинской практики удостоверений об окончании утверждённых АМА училищ. Так родилось медицинское лицензирование.

Монополисты от медицины маскировали свои истинные намерения языком общественных интересов. «Мы должны защитить несведущее общество от знахарей и шарлатанов, не имеющих надлежащей медицинской подготовки и чувства этики» — утверждали они. Государственная медицинская бюрократия выдвигала тот же аргумент. Это просто ложь. Медицинское лицензирование имеет мало общего с качественным здравоохранением. Зато оно имеет много общего с ограничениями и контролем за теми, кто предлагает консультации и помощь в отношении здоровья.

Конгресс создал Комитет по продовольствию и лекарствам (КПЛ) в 1906 году после сенсационных разоблачений, связанных с санитарными вопросами в мясной промышленности. При выдаче разрешения на продажу фармацевтических средств КПЛ до 1962 г. требовал лишь, чтобы они были безопасны. С 1962 г. КПЛ стал требовать испытаний их безопасности и эффективности при специфическом назначении.

Проведение в жизнь правил КПЛ 1962 года вызвало увеличение заболеваемости и сотни тысяч преждевременных смертей, а также рост издержек. По оценке Института Катона в среднем на утверждение нового лекарства в КПЛ уходит около 15 лет. По оценке Института политики и инноваций на вывод нового лекарства на рынок в среднем тратится $880 млн. В результате, множество жизненно важных лекарств, многие из которых уже давно разрешены в других странах, недоступны американцам. Наиболее известен пример с бета-блокаторами. По оценке доктора Луиса Лазаньи, директора Центра исследования развития лекарств Института Тафта, семилетняя задержка утверждения этого лекарства для сердечных больных привела к преждевременной смерти 119 000 человек.

Кризис со СПИДом высветил те препятствия для здравоохранения, которые создает КПЛ. Активисты борьбы со СПИДом открыто ввозят в страну неутверждённые средства для его лечения, чтобы спасти умирающих жертв этой болезни, и продемонстрировать абсурдность запрещения доступных путей лечения больных, которые в противном случае будут обречены. Их активность побудила КПЛ ускорить некоторые из своих процедур в надежде на открытие средства против СПИДа. Однако не существует никаких логических обоснований для отказа больным, страдающим любым другим недугом, в праве самим решать вопросы своего лечения.

Все мы хотим, чтобы медики, занимающиеся нашим лечением, были хорошо подготовлены и компетентны. Мы хотим, чтобы наша медицина была честна и эффективна. Нам нужна информация о медицинских профессионалах и о медикаментах, которые мы приобретаем, для того, чтобы принимать продуманные решения о лечении. Вот в чем состоит общественный интерес.

Государственная лицензия не удостоверяет компетентность врача. Если бы удостоверяла, то не было бы медицинских ошибок и последующих судов. В большинстве штатов лицензирование введено лишь для врачей общей практики. Большинство специализированных врачей — хирурги, гинекологи, анестезиологи и другие — экзаменуются и сертифицируются решением комиссии практикующих врачей, а не правительственных бюрократов. Когда нам требуется лечение, мы полагаемся на советы родственников, друзей или других врачей, которым мы доверяем. Государственная лицензия ничего не дает нам кроме ложного чувства безопасности.

Подобным же образом нет необходимости и в КПЛ как в поставщике медицинской информации. На американском рынке есть множество частных предприятий, которые предоставляют информацию потребителям. Лаборатории страховых компаний испытывают и сертифицируют электрические приборы. Американское общество по испытаниям материалов проверяет и устанавливает стандарты для тысяч материалов, применяемых в промышленности. Союз потребителей публикует «Потребительские обзоры», популярный иллюстрированный журнал, освещающий тестирование сотен продуктов. Если правительство покинет сферу медицины, то существующий информационный бизнес с удовольствием расширится и станет предоставлять потребителям необходимые данные о медицине. Всё, что вам и мне нужно делать, это быть разборчивыми пациентами и с умом пользоваться имеющейся информацией.

«Медицинское страхование» — это неправильный термин. Сравните его со страхованием автомашины. Когда страхуют автомобиль, владелец сам платит за повседневную эксплуатацию машины, а страхование, вступает в силу только при событиях, связанных со специфическим риском, таких как авария или угон. Большинство медицинских страховок, обычно предлагаемых в качестве льгот при трудоустройстве, лучше назвать предоплатой любых медицинских расходов. В большинстве случаев больные платят очень мало или совсем ничего из своего кармана за лечение, визиты к врачам или госпитализацию. Как правило, страховая компания почти целиком оплачивает счета доктора или больницы.

Эта система ведет к повышению издержек. Тот, кто почти ничего не платит из своего кармана за медицинское внимание, будет стремиться приобрести его больше, чем, если бы он выплачивал полную стоимость, или хотя бы его существенную долю. Таким образом, эта система подталкивает пациентов к излишнему использованию медицинских услуг, а у врачей отбирает стимулы к снижению издержек. Еще раз обратимся к автомобильному страхованию. Если бы страховая компания оплачивала всю стоимость текущего обслуживания, стали бы вы искать, где дешевле поменять масло, стеклоочистители или шины?

Страховая система также устраняет всякую возможность переговоров между врачом и пациентом о цене той или иной консультации или процедуры. В самом деле, многие врачи и пациенты этого просто не знают или им все равно. Они полагаются на страховую компанию (или государственную систему здравоохранения), чтобы те все решили и сказали им. Любопытно, что когда медицинские процедуры не являются обязательными и не покрываются страховкой, например, пластическая хирургия, пациент и врач действительно договариваются о цене процедуру ещё до того как к ним приступить.

Миллионы людей не имеют никакой медицинской страховки. Значительную роль тут играет федеральная налоговая система. Оплачиваемое работодателем медицинское страхование является для него налоговым вычетом, но не облагается налогом как доход работника. Страховка, приобретаемая человеком независимо, или владельцам собственного дела, наоборот подлежит налогообложению. Если они меняют работу или их увольняют, то они теряют свою страховку. Многие другие благоразумно отказываются от приобретения медицинской страховки в виду ее дороговизны, и, в частности, если эти расходы не могут быть заявлены для налогового вычета.

Пока существуют федеральные подоходные налоги, любое приобретение медицинской страховки должно иметь статус налогового вычета. Это предоставило бы безработным или владельцам собственного дела такие же налоговые льготы, какие получают служащие, чью страховку оплачивает работодатель (безработные должны иметь право заявить вычет впоследствии при появлении постоянного дохода). К тому же, любая прямая оплата медицинских расходов должна также вычитаться из налогов.

Еще одной реформой было бы правило, которое позволяло бы перечислять страховку работника от одного работодателя к другому или в статус безработного. Тогда работник не будет чувствовать себя связанным с одним работодателем только ради удержания медицинской страховки. Он или она получит большую подвижность на рынке труда. Там, где местные или федеральные законы препятствуют страхователям и работодателям принять эту реформу, такие законы должны быть отменены.

1960-е годы увидели настоящий взрыв роста государственных программ, государственного регулирования. Это время было также эрой роста цен на здравоохранение. В 1960 г. Конгресс принял закон о финансировании программ медицинских пособий, по которым работали штаты. В 1965 г. Конгресс объявил, что у всех есть право на основную медицинскую помощь и создал систему государственного медицинского обслуживания и медицинской помощи неимущим. Государственное медицинское обслуживание престарелых предусматривают непосредственное медицинское обслуживание престарелых, оплачивая как их госпитализацию, так и расходы на врача. Медицинская помощь неимущим — это сочетание федеральной и местной программ, которая оплачивает медицинские пособия бедным, независимо от возраста.

Правительство стало самым большим и единственным покупателем здравоохранения. По исследованиям Института Катона правительство сейчас напрямую оплачивает 44 % всех национальных расходов на здравоохранение. Неизбежным результатом стал космический взлет цен для налогоплательщиков и пациентов.

Государственное медицинское обслуживание и Медицинская помощь неимущим — самые быстрорастущие статьи федерального бюджета. К 2030 году пользователями системы государственного медицинского обслуживания престарелых станут 76 миллионов человек — вдвое больше чем сейчас. Из-за старения населения эти льготные медицинские организации имеют $30 триллионов необеспеченных обязательств и потребуют увеличения налогов для того, чтобы не обанкротиться. У политиков лишь два варианта выбора: поднять налоги вдвое или снизить объем льгот. Вот прямые последствия социализма в медицине.

Увеличение государственного вмешательства неизбежно означает увеличение регулирующих норм и более высокие издержки. От страховых компаний требуют страховать все мыслимые физические и ментальные риски. В соответствии с «Учебником политики Катона», «штаты выпустили требования по обязательному страхованию 1823 отдельных видов рисков». Такие требования завышают стоимость страховки для всех. Страховым компаниям также запрещают повышать страховые взносы для групп повышенного риска. Так получается, что люди, привыкшие следить за своим здоровьем, субсидируют медицинские расходы людей, не желающих отказываться от вредных привычек, таких как пьянство, курение или обжорство. От больниц требуется обслуживать любого, кто вошёл в отделение неотложной помощи, даже если он не может платить. Палаты неотложной помощи стали первоочередным лечебным центром для бедных.

Ещё одной стороной увеличения стоимости медицины является возрастающая тенденция судов присуждать фантастические суммы в качестве возмещения ущерба пострадавшим от медицинских ошибок (хотя, несомненно, неверное лечение иногда имеет место, и пострадавшей стороне полагается компенсация от тех, кто нанёс ущерб).

Доктора некоторых специальностей, например, акушеры, прекратили практику, так как больше не могут оплачивать страхование. Это сокращение числа квалифицированных врачей определённых специальностей оставляет без помощи одних больных и поднимает цены для других.

В некоторых штатах законодатели уже наложили ограничения на размер страховых премий за медицинские ошибки. Но эта фиксация не исправляет ключевую проблему, корень которой по-прежнему в отделении пациента от врача. Люди привыкли верить, что достойны совершенного медицинского ухода безо всяких медицинских ошибок. Лишая больных значимого участия в принятии медицинских решений, врачи порождают представление, будто профессиональные медики всезнающи. Поэтому, если что-то случается, для пациента это означает, что доктор сделал что-то не так и должен за это заплатить.

Это помогает объяснить рост стоимости медицины ввиду развития технологии. Основным правовым критерием профессиональной ошибки является то, действовал ли данный профессионал в соответствии с «обычной практикой» таких же профессионалов в обществе. Но суды стремятся применять к врачам более высокие стандарты. Они требуют, чтобы врачи, осматривая нас, использовали все возможные диагностические тесты. Следовательно, врачи подвергнут нас бессмысленному количеству дорогостоящих анализов, чтобы избежать ответственности за неверную практику.

Сегодняшняя ситуация с медициной — самый сложный из наших внутриполитических вопросов. К несчастью, ни один политик не желает поинтересоваться, не являются ли источником проблем действия правительства.

Некоторые нынешние политические предложения включают в себя: национальную программу по медицинскому страхованию необеспеченных людей, оплачиваемую за счет роста налогов; законы, требующие от работодателей предусматривать медицинское страхование своих работников; фиксированные государством ставки окладов врачей и стоимости прочих медицинских услуг; ограничение количества и видов медицинских процедур, оплачиваемых системами льготной медицинской помощи. Одно из часто выдвигаемых предложений состоит в принятии полностью социализированной системы медицины, такой как в Канаде.

Нашим политикам пора открыть для себя тот факт, что социализм провалился везде, где его пытались применить. Все социалистические медицинские системы притязали на бесплатное обслуживание. Мы же знаем, что нет ничего бесплатного. Социалистическая медицина склонна к низким стандартам, как можно видеть на примерах таких социалистических учреждений в США, как госпитали Управления по делам ветеранов, окружные больницы и медицинская помощь в индейских резервациях. Американцы были бы сосем не рады, если бы они лишились доступа к качественному здравоохранению, а ведь у американского здравоохранения пока еще самое высокое в мире качество.

Социализированная медицина контролирует ситуацию путём нормирования доступа к больницам и лечению. Для прохождения несрочных процедур пациенты месяцами ждут очереди в больницу. В Канаде среднее время ожидания процедур составляет 17.7 недель. В то же время в США больные со сходными показаниями к лечению попадают туда с небольшой отсрочкой или вовсе без неё. Многие канадцы приезжают на лечение в США, чтобы избежать очередей в Канаде, с удовольствием оплачивая дополнительные расходы ради медицины лучшего качества и экономии времени.

Любое предлагаемое государственное вмешательство может только ухудшить ситуацию. Государственное фиксирование цен, т. е. установление верхнего предела цены, которую может назначить поставщик, всегда приводит к уменьшению предложения и качества. Например, фармацевтические компании ежегодно тратят миллиарды долларов на разработку новых медикаментов. Если правительство начнёт ограничивать цены, которые они назначают, то инвесторы прекратят вкладывать деньги в эти компании, и у тех останется меньше средств на исследования. Итогом будет меньшее количество новых лекарств и большее количество болезней и необязательных смертей.

Другой пример. Если правительство потребует от всех работодателей предоставлять персоналу медицинскую страховку, то очень серьезно возрастёт безработица. Многие мелкие компании, уже сейчас работающие на грани выживания, будут неспособны осилить дополнительные расходы и закроются. Те, кто хочет открыть свой бизнес, могут оказаться не в состоянии этого сделать из-за возрастания себестоимости вследствие необходимости медицинского страхования работников.

Существуют два осмысленных предложения по улучшению ситуации при текущей налоговой системе — медицинский пенсионный счёт и медицинский сберегательный счет.

Медицинский пенсионный счет дополнил бы основной пенсионный счет. В настоящее время работающие могут вкладывать в личный пенсионный счет 2000 долл. в год, которые не будут облагаться налогом, а начисляемые на него проценты также не подлежат налогообложению. По выходе на пенсию владелец счета может, когда угодно, снимать с него деньги выплачивать при этом налоги, обычно, по более низким ставкам, так как доходы пенсионера ниже. Идея медицинского пенсионного счета позволила бы работающим уберечь от налогообложения больше денег во время трудовой деятельности, чтобы больше денег оставалось для медицинских целей после выхода на пенсию.

Медицинский сберегательный счёт улучшает идею пенсионного счета, решая вопрос текущих медицинских расходов трудящихся. Согласно этому предложению налоговый закон позволил бы работающим откладывать заработки на сберегательный счёт и закрывать его только в случае катастрофических медицинских потребностей. Работающие не смогут снимать с него деньги на обычные расходы по лечению.

Как в случае медицинского пенсионного счета, так и при медицинских сбережениях, человек выигрывает от уменьшения налогов и оттого, что внесённые деньги остаются его собственностью (в отличие от налогов на медицинскую помощь неимущим). В случае если средства не используются, они переходят наследникам владельца счета.

Проблемы со здравоохранением не имеют совершенного утопического решения. Однако мы можем улучшить положение, избавившись от правительственного регулирования проводя политику, которая поможет пациентам возобновить контроль над собственной жизнью в области медицины.

1. Предусмотреть освобождение от налогов затрат на медицинское страхование и индивидуальные расходы на медицину.

В качестве первого шага и промежуточного предложения и только пока существует федеральный подоходный налог, налоговое законодательство должно предусмотреть налоговый вычет в размере всех медицинских расходов, понесенных отдельным налогоплательщиком, включая стоимость страхования (Налоговый вычет должен предоставляться в виде сокращения суммы налога на сумму затрат). Налоговый вычет позволил бы большему числу людей приобретать медицинское страхование, в частности тем, кто не получает его как льготу по месту работы. Предложение о медицинских пенсионных и сберегательных счетах, обсуждавшееся выше, также было бы полезной промежуточной мерой.

2. Декриминализовать самолечение.

Так как все люди принадлежат сами себе, то они имеют право решать сами, как обойтись со своими медицинскими проблемами, у кого проконсультироваться, какие медикаменты и какие снадобья принимать. Для начала это означает снятие правовых ограничений на доступ к лекарствам. Если вы захотите принять решение о собственном лечении определенным лекарством, то никакой закон не должен мешать вам купить его непосредственно в аптеке, фармацевтической компании или в магазине лечебного питания. Вы можете проконсультироваться у врача, но вам не должно быть нужно его разрешение (рецепт) для использования средств по вашему выбору. Эта реформа сбережёт для больных миллионы из докторских гонораров, которые пациенты платят за посещения только для получения рецепта.

3. Заменить КПЛ частным сектором в вопросе испытания лекарств.

Отменить полномочия КПЛ по контролю фармацевтических испытаний. Бюрократический подход на годы задерживает появление опробованных медикаментов, что ведет к росту их стоимости. Испытания в частном секторе хорошо себя зарекомендовали в других отраслях и могли бы давать врачам и больным всю необходимую информацию, помогающую им самим принимать разумные решения о том, что и с какой целью употреблять. Не будь вмешательства КПЛ, у нас было бы изобилие безопасных, качественных медикаментов по ценам ниже нынешних.

4. Заменить государственное медицинское лицензирование частным.

Покончите с монополией организованной медицины в здравоохранении. В качестве первого шага законодатели штатов должны открыть лицензирование выпускников всех медицинских учебных заведений, а не только утверждённых АМА. В других странах есть множество хорошо подготовленных и опытных врачей, которые не могут практиковать в нашей стране.

В любом случае, государственное лицензирование медиков должно прекратиться. Есть много специалистов с медицинскими навыками, которые не являются лицензированными врачами: медсестры, няни, фельдшеры и т. д. Одна из причин, отчего медицинский уход стоит так дорого, состоит в том, что очень многое из того, что вполне компетентно могут выполнить эти специалисты, по закону могут делать лицензированные медики. Использование услуг этих медицинских специалистов сэкономило бы больным миллиардные суммы. Что нужно пациенту, так это только информация о подготовке, опыте и квалификации медика, для того чтобы больной мог купить надлежащий уровень консультации и лечения. В настоящее время существуют частные медицинские комиссии, выдающие свидетельства медицинским специалистам. Без обязательного государственного лицензирования этот процесс сертификации распространился бы на всех медицинских специалистов с разными уровнями подготовки.

5. Освободить от регулирования больницы.

Как правило, штаты не разрешают строительство и расширение больниц, пока инициаторы проекта не докажут дополнительную необходимость в них. Предприниматели от медицины, желающие предложить госпитальные услуги, должны иметь такую возможность. Конкуренция снижает цены, когда рынок функционирует в нормальных условиях.

6. Покончить с программами льготной медицинской помощи.

Со времени своего введения программы льготной помощи престарелым и неимущим нанесли неизмеримый ущерб системе здравоохранения и обходятся в сотни миллиардов налогового бремени, являясь тяжелым гнётом для экономики. Многие люди поставлены в такое положение, при котором им трудно понять, как могли бы они выжить без этих программ, поэтому самое большое препятствие к прекращению их действия лежит в политической области.

Первым логичным шагом стало бы упразднение медицинской помощи неимущим, поскольку эта программа — часть финансирования за счёт федеральных налогов программы медицинских пособий, проводимой штатами. Нет никакого смысла взимать с американцев налоги, качать деньги в Вашингтон, а затем рассылать остатки обратно по штатам. Штаты должны затем свернуть свои программы медицинских пособий наряду со всеми государственными пособиями, как об этом говорилось в 12 главе. Медицинская же помощь престарелым — просто федеральная программа пособий для стариков, большинство которых сами могут осилить оплату медицинских счетов. Первым шагом к отмене этой программы стало бы выведение из неё тех, кто по финансовому положению способен оплачивать собственные счета. С течением времени программа должна быть свернута полностью.

Люди достойны прожить длинную и здоровую жизнь. Уменьшение роли государства в здравоохранении и передача больших прав на принятие решений в этой области индивидам — первый шаг к тому, чтобы сделать это возможным.