"Анатолий Уткин. Забытая трагедия: Россия в первой мировой войне " - читать интересную книгу автора

удивить. Другие удивлялись, а он принял как должное то, что русский
командующий армией по радио клером - открытым текстом - ставил задачи своим
командирам корпусов; другие сомневались, а у него, знающего, не возникало
сомнений, он же убедил Людендорфа, что Ренненкампф не будет спешить на
помощь Самсонову - два генерала не разговаривали друг с другом, а их дуэль
во время японской войны предотвратил лишь царь. Гофман убедил Людендорфа,
что русские послания подлинны и что Ренненкампф не прибудет вовремя на
помощь Самсонову.
Поздним вечером 26 августа 1914 г. полковник Герхард Таппен, начальник
оперативного отдела верховного главнокомандования, сообщил начальнику штаба
восточного фронта Людендорфу, что в Восточную Пруссию направляются с запада
три корпуса и кавалерийская дивизия. Людендорф помнил о "главном" в плане
фон Шлиффена - ни при каких обстоятельствах не ослаблять правый фланг
германской армии, делающей серповидное движение через Бельгию и Северную
Францию к Парижу. Поэтому он ответил, что его восьмая армия не нуждается в
подкреплениях. В любом случае они прибудут слишком поздно, чтобы повлиять на
исход разворачивающейся битвы. Упомянутые корпуса должны крепить правый
фланг бросившихся на Францию войск. Таппен заверил, что особой надобности в
этих корпусах не существует.
Удача в данном случае способствовала западным союзникам. Возможно,
именно этих корпусов не хватило Германии на пути к Парижу, и в этом смысле
смелое вхождение в Пруссию Ренненкампфа и Самсонова изменило конечный итог
войны.

Поражение русской армии

В последовавшей битве горько обозначилось несчастье России - отсутствие
координации, хладнокровного рационализма, научного подхода к делу.
Жилинский, Самсонов и Ренненкампф недооценили возможности немецкой армии в
Восточной Пруссии. Относясь с очевидной симпатией к русской армии, Черчилль
все же не мог удержаться от вопросов: "Почему стратегический русский план
предусматривал наступление двух отдельных армий, что очевидным образом
давало преимущества немцам, использовавшим разделительные свойства озер и
фортификаций, равно как и густую сеть своих железных дорог? Почему Россия не
увидела преимущества движения единой армией, продвижения к югу от Мазурских
озер на более широком и мощном фронте? Не могли ли они оставить открытой
территорию между Ковно и границей, открытой с тем, чтобы заманить немцев в
ловушку? Один лишь удар со стороны Варшавы-Белостока в направлении Вислы
перерезал все коммуникации, все железные дороги, сминал все германские
планы" {38}.
Вместо этого пять корпусов Самсонова шли без отдыха девять дней по
песчаным дорогам в удушающую жару. Жилинский требовал максимального
продвижения вперед, не видя, что он завлекает эти элитные части в западню.
Голодные, уставшие воины шли к своей голгофе, не видя стратегической цели,
не пользуясь превосходными германскими железными дорогами. А пока Самсонов
спешил, Ренненкампф безмятежно отдыхал. Имея пять кавалерийских дивизий, он
сумел "потерять" немецкую армию, позволяя немцам совершить классический
маневр - оторваться от одной армии, чтобы окружить вторую. Отсутствие у
русских войск телеграфа и любой сигнальной связи, чудовищное прямодушие
открытых сообщений по радио о том, что собирается и чего не собирается