"Майкл Утгер (Михаил Март). Платит проигравший" - читать интересную книгу автора

поговорить с патологоанатомом. Если он не пожелает отвечать на мои вопросы,
Харпер сумеет выяснить все, что требуется.
Осмотр сада ничего не дал. Я вернулся к машине и отправился в город.

Глава III

1

Дора накормила меня завтраком. Яичница с беконом - ее фирменное блюдо,
которое она готовит мне каждое утро. Кафе на соседней с моей лачугой улице
стало моим вторым домом. Я здесь завтракал, ужинал, иногда заглядывал на
ланч. Хозяйка забегаловки относилась ко мне с удивительной нежностью, почти
по-матерински, несмотря на то, что чет на пять, семь была моложе. Ее муж
погиб в Дании три года назад, когда наши войска высадились в Европе и
взгрели нацистов по первое число. Теперь Дope приходилось одной, на своих
плечах, тянуть лямку. Не хочу сказать, что я был выгодным клиентом, ел я
мало, но все же вносил какую-то лепту в ее нелегкий и малоприбыльный бизнес.
- У вас усталый вид,-сказала Дора, ставя передо мной чашку кофе.-
Похоже, провели бессонную ночь.
- Уникальная проницательность. Если бы не ваше кафе, я пригласил бы вас
в партнеры.
- Просто я давно вас знаю. Вы всегда вычищены, наглажены, в чистой
сорочке, но глаза выдают человека, как ни старайся.
- И о чем же говорят мои глаза?
- О том, ,что у вас неприятности и что вы занялись новым делом.
- Это тоже можно прочесть по глазам?
- Вы же не заказали себе джин с тоником. Значит, у вас есть работа, а
тревога в глазах подсказывает остальное.
- Черт подери! Для сыщика плохо, когда его можно прочитать. Но я думаю,
что таких людей, как вы, очень мало, и это меня утешает.
Она улыбнулась и направилась к стойке. Я всегда считал, что мне нужна
именно такая женщина, но в таких делах я был слишком старомоден и
нерешителен, а если прибавить ко всему мои хлипкие доходы, то вряд ли я могу
принести кому-нибудь радость и счастье. Как только начнешь думать об этом,
то получается, что личность я никчемная и вовсе пропащая. Поэтому мне
никогда не удавалось довести свои размышления до определенных выводов.
Обычно я бросал свои умозаключения на полпути и хватался за бутылку.
Покончив с кофе, я вышел и поехал в дом, чьи хозяева его оставили,
причем не на время, а навсегда.
Миновав бульвар Марк-Артура, я свернул на восток и через пятнадцать
минут выехал на Стоктор-стрит, где в зелени и тишине расположились особняки
местной знати. Тут каждый изгалялся как мог и все вместе превратили улицу в
бессмысленное и бессистемное нагромождение дворцов, совершенно разных по
стилю и мастерству исполнения. Дом Эрвина Кейлеба не казался исключением. Я
припарковался иа другой стороне улицы и вышел.
Для обитателей этого района время слишком раннее, чтобы можно было
заметить хоть какие-то признаки жизни. Я поднялся по каменным ступеням и
позвонил. Ждать пришлось долго. Наконец тяжелая дубовая дверь открылась.
Молодой парень лет двадцати, вполне заурядной внешности, смотрел на
меня так, словно я пришел в неурочное время мыть окна. Серые, с