"Сергей Утченко. Юлий Цезарь " - читать интересную книгу автора

анализа "революционной обстановки". Он по мере сил и возможностей избегает
телеологических предсказаний. Его мнение о Цезаре как о государственном
деятеле достаточно высокое. Он решительно возражает против ."часто
выдвигаемого упрека, что Цезарь действовал лишь исходя из потребностей
текущего момента и не создал ничего долговечного", напротив, "образ, который
он хотел придать государству, стоял перед его глазами скорее совершенно
ясно, и он осуществил эту задачу вполне последовательно, в том объеме, в
котором это вообще оказалось возможным в отпущенный ему краткий срок". А так
как буквально несколькими строками ниже выясняется, что Цезарь мечтал о
мировой монархии, т. е. о повторении дела жизни Александра Македонского, то
эти высказывания автора свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что он сам не
сумел избавиться от греха, в котором упрекал Моммзена, - от телеологического
подхода .
Весьма характерное для тенденций западной историографии понимание
перехода от Римской республики к империи как некоей революции проводится в
известной работе Р. Сайма, которая так и названа: "Римская революция" (вышла
в свет незадолго до второй мировой войны). В самом начале книги автор
подчеркивает ту существенно важную мысль, что политическая жизнь в Риме
определялась не борьбой партий или программ современного парламентского
типа, не мнимой оппозицией между сенатом и народом, оптиматами и популярами,
нобилитетом и novi homines, но спором за власть, богатство, славу.
Соперничество развивалось в среде самого нобилитета; знатные фамилии
определяли историю республики, давая свои имена эпохам. Так, был век
Сципионов, век Метеллов. Цецилии Метеллы - сердцевина и опора сулланской
"партии". Однако именно после диктатуры Суллы начинается кризис правящей
аристократии.
Для нас наиболее интересны соображения, высказываемые Саймом о
диктатуре Цезаря, его личности и характере его власти. Во-первых, он не
считает Цезаря "революционером", но на основании его "дел и поступков"
скорее "реалистом и оппортунистом", который был "более консервативен и в
большей степени римлянин, чем обычно считают". Во-вторых, Сайм не видит
необходимости допускать, что Цезарь стремился создать "эллинистическую
монархию". Его политические цели определялись желанием ликвидировать
последствия гражданской войны. Он понимал, конечно, что правление nobiles с
тех пор, как вcе италики могли принимать участие в голосовании, становилось
в мировой державе анахронизмом, так же как и господство римского плебса.
Однако и в этих условиях Цезарь вполне мог удовлетвориться диктатурой, как
таковой; его автократическая позиция была в значительной мере вынужденной .
Таким образом, в работе Сайма дана чрезвычайно осторожная и сдержанная
оценка Цезаря. Он даже не удостоен звания "революционера", хотя гражданскую
войну после смерти Цезаря Сайм рассматривает как дальнейшее углубление
революции, а "наследник Цезаря", т. е. Октавиан, расценивается как
"революционный вождь" . Что касается якобы стремлений Цезаря создать из Рима
монархию эллинистического образца, то Сайм считает - и, надо сказать, не без
оснований - все эти планы и идеи явным домыслом историков нашего времени.
В 40-х годах XX в. вышла в свет капитальная монография советского
исследователя Н.А. Машкина "Принципат Августа". В этой работе оценке
исторического значения личности и деятельности Цезаря посвящено три главы:
"Историография XIX - XX вв. о деятельности Цезаря", "Власть Цезаря" и
"Социальные основы римского цезаризма". Естественно, что в данном случае