"Юрий Усыченко. Белые паруса" - читать интересную книгу автора

- Сегодня в восемь?
- Как всегда, будь здоров, Семихатка.
Они ушли. Михаил присел на скамью. Хорошее настроение исчезло, стало
грустно. "Каждый вечер встречаются", - подумал он и при мысли этой вдруг
начала закипать глухая неприязнь к Косте. "Чего меня глупой кличкой зовет, у
меня имя есть! Сам-то морского волка из себя строит... Правильно Остап
Григорьевич назвал - цаца и есть".
Порывы "горишняка" не долетали в заливчик, здесь было тихо. Маленькие
волны, шелестя, ударялись о бетон пирса. Их голос успокаивал, баюкал. Разве
можно вмешиваться в чужие дела? Не нравятся товарищи по яхте, бросай
"Тайфун". Михаил понимал: не сделает, не бросит... "Тогда что же?.. Ничего.
Совсем ничего..."
Поднялся со скамьи и пошел домой. А ночью долго ворочался на горячей
постели, никак не мог заснуть.

Утром от этих дум остался странный осадок - прозрачной и приятной
печали. Хотелось настроиться на грустный лад, а молодое сердце не принимало
грусть, радовалось свежему утру, солнцу, морской синеве, рабочему гулу,
который стоял над доком.
Михаила послали работать в трюм "Суворова", где второй день приваривала
угольники к пиллерсам Нина. Настроение его поднялось еще больше.
Трюм был гулкий, пустой, прохладный. Центр его освещали солнечные лучи,
образуя на палубе вытянутый квадрат, в закраинах сгустилась темнота. Синие
всполохи электросварки залетали в углы и там гасли. Пахло, как во всех
корабельных трюмах, - зерном, железом, углем и еще чем-то неуловимым,
присущим только трюму. Сквозь широкую горловину люка было видно синее небо и
белые облака, и если смотреть на пушистые горы, то казалось, что пароход
плавно движется, а они стоят на месте.
Кроме Нины и Михаила в трюме не было никого, и может поэтому парень и
девушка за все рабочие часы не обменялись ни словом, каждый молча делал свое
дело. Когда прогудел гудок перерыва, Нина первой отложила электрод, сняла
предохранительный щиток.
- Устала, - сказала девушка и сладко потянулась, заложив руки за
голову. Михаил покраснел от мысли о том, как напряглось под комбинезоном ее
мускулистое, гибкое тело. Не ответил, отвел глаза.
- Давай поедим здесь, - предложила Нина. - В столовую не пойдем.
- У меня с собой ничего нет.
- Моего хватит на двоих. Мама положила, будто на Северный полюс. Глянь.
Развернула пакет, вынула термос, хлеб с брынзой, куски жареной рыбы.
- Что ж, давай.
Сели прямо на металлическую палубу, "по-турецки", друг против друга.
Она аппетитно откусывала от большого ломтя, лукавые глаза глядели весело.
- Ты "Три плюс два" видел? - спросила Нина, утолив первый голод.
Отвинтила кружку-стаканчик термоса, налила кофе, протянула Михаилу. - Пей.
- Сперва ты... Не видел.
- Ладно, сперва я. Мы с Костей вчера смотрели, хорошая картина,
смешная.
Отхлебнула из стаканчика и, следуя какой-то своей логике мыслей,
заключила:
- Мы с Костей смешные не любим.