"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу автора

гитлеровском концлагере или в шахте под землей. Голодный, измученный...
- Не надо вспоминать прошлое. Скоро приедете домой, устроитесь. Семья
есть у вас?
- Не знаю, - горестно потупился Дынник. - Были жена, дочка. Найду ли
теперь их...
Сердце Милетина сжалось еще сильнее, и он участливо посмотрел на
человека, которому выпало столько испытаний.
- Найдете, найдете, - уверенно сказал лейтенант.
- Я тоже надеюсь, - со вздохом ответил Дынник. - От войны Энск сильно
пострадал... - В положении Дынника задавать вопросы не полагалось, и он
произнес эту фразу полувопросительно, полуутвердительно. Он хотел незаметно
взять инициативу разговора в свои руки и помешать Милетину задавать новые
вопросы, на которые Дынник вдруг не сможет как следует ответить.
Милетин поддался на уловку.
- Сильно! Целые кварталы разрушены.
- Ах, беда! Вы бывали там после освобождения города... - Опять вопрос и
не вопрос.
- Пришлось. После госпиталя отпуск дали.
- К родным ездили? - раз Милетин охотно отвечает, Дынник решил
спрашивать прямо. Вначале он хотел свести допрос к дружеской беседе двух
"земляков", теперь рискнул на большее. "Вдруг удастся?" - подумал он.
- К отцу, - сказал Милетин.
"Иметь жилье пусть на первые два-три дня, пока связь налажу со своими,
очень важно, - быстро соображал Дынник. - А ну-ка..."
- Папашу проведали! - лицо Дынника расплылось в блаженнейшей улыбке. -
Похвально! Стариков забывать нельзя. Если желаете, могу зайти к нему, ваш -
сыновний привет передать. Или вы скоро домой собираетесь?
- Домой рановато, - улыбаясь, ответил лейтенант. Земляк, с добродушной
наивностью расспрашивающий о родном городе, о близких, забавлял Милетина.
Приятно было также побеседовать, пусть с незнакомым человеком, об отце. -
Специально просить об этом не хочу, незачем вас утруждать, а если время
свободное найдется, пожалуйста, загляните. Передайте, что я жив, здоров...
Ну, и привет там. Адрес старика: Песчаная, двадцать, Павел Афанасьевич
Милетин.
"Песчаная, двадцать, Павел Афанасьевич Милетин", - надолго отпечаталось
в мозгу Дынника.
- Помилуйте, помилуйте, какое же утруждение! Обязательно побываю, -
торопливо и сердечно проговорил Дынник.
Задержанным дали поесть. Старшина штабной команды принес солдатские
гимнастерки, шаровары второго срока и сказал:
- Пускай берут. Вишь на них лохмотья какие - голое тело светит. Разве
можно в такой рвани ходить! Ботинки с обмотками тоже подберу. Хватит,
пощеголяли в деревяшках берлинского фасона.
За хлопотами незаметно шло время. Начался день.
- Ну, товарищи, - сказал Милетин, - полуторка уходит в штаб дивизии,
подбросит вас прямехонько к репатриационному пункту. Шофера я предупредил,
он вас высадит, где нужно. Счастливо добраться до дома, может, и увидимся
когда... Сомов! Пакет сдайте в канцелярию репатриационного пункта.
- Будет исполнено, товарищ лейтенант. - Шофер включил мотор, и грузовик
тронулся.