"Проф.Н.В.Устрялов. Революционер-демократ" - читать интересную книгу автора

"Гений веков"
проф. Н.Устрялов

I.

Столетие без Пушкина. И нельзя не сказать про него: столетие с
Пушкиным. Столетие русской культуры под знаком Пушкина. Физической смертью
поэта началась его посмертная жизнь, не менее напряженная и творческая.
Посмертная вековая жизнь в нашем общественном бытии, в нашем сознании, в
нашей литературе - от Лермонтова и Гоголя до сегодняшнего дня.
Пушкиным насыщены культурно-исторические темы России прошлого века. Но
и новый век не прерывает посмертной жизни поэта. Напротив, по всей нашей
стране, от края до края, на десятках языках ее, ставших свободными, звучит и
славится великое, веселое, беспримерно объединяющее имя Пушкина.
Объединяющее и во времени, и в пространстве. Пушкин - живое воплощение
духа культурной традиции. И вместе с тем - живой залог общенародного
единства. В этом смысле можно сказать, что Пушкин не проблема: он - аксиома.
Однако бесспорное, как ось русской культуры, историческое явление
Пушкина было по содержанию своему, конечно, явлением сложным,
многосторонним, бесконечно богатым мотивами. Не случайно окрашивало оно
собою различные струи русской общественной мысли, вдохновляло
противоположные, взаимно чуждые и враждебные слои русского общества.
Известна "борьба за Пушкина", длившаяся у нас многие десятилетия и в
отзвуках своих не вполне замолкшая еще и поныне. Пушкина тянули к себе все
лагери, все станы. Став классикой, прозвенев бронзой, пушкинское слово не
утратило ни живой плоти, ни живой власти. Его стремились превратить в свое
знамя и западники и славянофилы, великодержавные националисты и
демократические народники, консерваторы и либералы, реакционеры и радикалы.
Полвека назад на празднике открытия пушкинского памятника в Москве
встретились лицом к лицу И.С.Тургенев с Катковым; встретились, чтобы
разойтись. Царское правительство со своей стороны стремилось заклясть и
приручить неукротимую память поэта. Но тщетно. Такова логика великих
реальностей культуры в условиях раздробленного, несовершенного классового
общества: они ускользают от односторонних усвоений. "Односторонность есть
пагуба мысли" (Пушкин).
Этого не понимали те немногие представители российской прогрессивной
общественности, которые отталкивались от Пушкина, тем самым как бы предавая
его, уступая его имя стану реакции. Таков был Писарев в своем разрушении
эстетики. Таков был - на нашей памяти - ранний Маяковский в своем временном
и быстро изжитом увлечении бестрадиционным новаторством: "...а почему не
атакован Пушкин и прочие генералы-классики?"
Но даже и они, воинствующие новаторы, в детской резвости своей атакуя
Пушкина, невольно вступали в круг действия его могучего духа. И своими
безрезультатными атаками лишь пополняли пушкиниану...
Вспомнить только, каким блистательным, каким прекрасным было истекающее
столетие для русской литературы. Сколько великих имен, сколько великих
творений! Осматриваясь вокруг себя, поэт жаловался, что "у нас еще нет ни
словесности, ни книг", и даже - пусть в порыве досады - мог говорить о
"ничтожестве русской литературы". Как странно звучат ныне эти слова!