"Н.Устрялов. Проблема прогресса" - читать интересную книгу автора

разум человеческий, несовершенный в своих истоках, в своей природе.
Моральный прогресс? - Социологи дружно заявляют, что нет ничего труднее,
чем его нащупать и взвесить. Некоторые просто отказываются говорить о нем.
А, между тем, ведь, это именно он - реальный ключ всей проблематики
прогресса. Но в самом деле, кто, положа руку на сердце, скажет, что мир
стал или становится морально лучше, чище, безгрешнее? Что зло укрощается,
тает? Кто рискнет утверждать, что горе уходит из мира, а любовь
преуспевает в нем? Говорят, нет на свете народа любвеобильней эскимосов;
но, очевидно, в этом меньше всего заслуга прогресса. Как начертать кривую
моральной эволюции? Точно можно измерить количество порций зла и добра,
путешествующих в людских поколениях, и привести к одному знаменателю
качественные их особенности! Поневоле вспомнится восклицание самого Конта:
"средства рассудка так немощны, а мир так сложен!.."
Прогресс в сфере материального устроения человека, рост богатства,
индивидуального и социального благосостояния? - Да, конечно, он вне
сомнений, и экономисты могут его иллюстрировать красивыми диаграммами. Но
и здесь линии эволюции перепутаны и пересечены. Новые успехи порождают
новые пороки и новые опасности. Так, например, современное развитие
городской жизни неразрывно с ростом материальной культуры, - но статистики
хором свидетельствуют, что множатся не только добываемые тонны угля,
нефти, железа, не только выбрасываемые с фабрик товары, но и нервные
болезни, психозы, умственные расстройства, самоубийства: изнанка
урбанизма. Поступательное течение хозяйственной жизни прерывается волнами
кризисов, припадками войн. А в подвалах и предместьях мировых городов
бродят сумрачные блики, зловеще зреет насыщенная нуждою и верой в свою
правоту взрывчатая человеческая сила, "мир голодных и рабов", презирающий
благодеяния, несомые ему традиционной цивилизацией, и грозящий девятым
валом, последним боем, кризисом кризисов, разрушением до основания...
Прогресс в делах общественного устройства, социальной техники? Но Перикл и
Цезарь их решали не хуже, чем Вашингтон и Наполеон. Иные условия жизни -
иные политические и правовые формы. Но крепнет ли целесообразное,
прогрессивное согласие среди людей? Учатся ли они у прошлого, у истории?
Растет ли готовность самоотречения со стороны индивида во имя
общественного блага, - эта первейшая предпосылка социального прогресса? -
Вопросы далеки от разрешения; они необъятны, как сама жизнь. И социологи
не перестают вздыхать о "равновесии умов", как о несбыточной мечте.
Может быть, яснее выражен прогресс в области постижения прекрасного, в
эстетической сфере? - Но вправе ли кто признать, что Барокко ближе к "идее
Красоты", чем византинизм, Матисс и Родэн - чем Рафаэль и Фидий, Илиада -
чем Божественная Комедия или Фауст? Тут, пожалуй, еще труднее ощутить
восходящую линию. Внятно слышится, что тут даже как-то неуместно о ней и
говорить.
В результате невольно напрашивается мысль, что двадцатый век не ближе к
"идеалу", нежели пятнадцатый, пятый или первый. И не менее связан некой
изначальной, общей повинностью, круговою порукою жертвы...

Двадцатый век... Еще бездомней.
Еще страшнее жизни мгла...

Каждый из них, из этих веков, думается, "оправдан" sub specie