"Сергей Устинов. Неустановленное лицо " - читать интересную книгу автора

заворачивающий направо, с двух сторон ряды комнат. Все как в моем детстве -
не хватало только велосипеда на стене.
Наша комната была первой от входной двери, а там, за поворотом, в
глубине лабиринта жил минотавр. Звался Он Сережкой Алексеевым, был старше
меня на пять лет и так отравлял мои юные годы, что я лет в восемь всерьез
подумывал бежать в Ленинград, к дяде по отцу, даже стал копить продукты на
дорогу. Отпетая шпана, гроза района, Сережка внушал страх даже взрослым:
помню, с какой опаской относилась к нему мать, запрещала ему даже заходить
в нашу комнату, боялась, как бы он чего-нибудь не стырил. С тех пор как он
впервые обратил на меня внимание, мне не было больше покоя. Даже не будучи
в дурном настроении, он походя отвешивал мне в коридоре щелбаны и "сайки",
отрабатывал на моей макушке "пиявки" и "горяченькие". Иногда, правда, он
ограничивался угрозами, но не бескорыстно: за каждый непробитый щелбан я
должен был утащить у матери сигарету. Если он требовал пять сигарет, а я
притаскивал три, два щелбана все равно полагались. "Когда его только в
колонию заберут?" - сердито и недоуменно спрашивали все вокруг. И я, уловив
в этом вопросе свою надежду, тоже начал тайно мечтать, вжимаясь в углы
коридора от несущегося мимо мучителя: "Когда же, когда?" В конце концов,
что вполне естественно, я дождался: Сережку забрали, и больше мы его
никогда не встречали, потому что через год переехали в отдельную квартиру.
Так что, наверное, по старику Фрейду, с чьими трудами я познакомился много
лет спустя, вышло бы, что мое теперешнее занятие, цель которого в конечном
итоге та же - изолировать от нормальных людей опасную личность - уходит
корнями в далекое, не слишком розовое детство. И значит, Северин,
Кошкодамов и Азорские острова ни при чем: давным-давно судьбой
предопределено мне быть милиционером...
Комната, куда мы зашли, была большая, с двумя высокими окнами, а
оттого, что без мебели, казалась еще больше. Здесь находилось человек
пять-шесть, среди них следователь прокуратуры, дежурный по МУРу Володька
Саробьянов и судмедэксперт Макульский. Слева от входа лежала, высунув
длинный язык, красавица-овчарка. Проводник сидел рядом с ней на корточках.
А в дальнем углу притулилась, как мне показалось в первый момент, кучка
цветастого тряпья.
- Ну что ж, - сказал, увидев нас, следователь, - все в сборе, начнем,
благословясь. - И кивнул Саробьянову:
- Вот вам бланк, пишите: "Женский труп неустановленного лица обнаружен
в 9 часов 50 минут на третьем этаже четырехэтажного здания, находящегося
под капитальным ремонтом..." Я не слишком быстро? Нет? Тогда продолжим...
Я тихонько вышел на лестницу к Балакину.
- Кто обнаружил?
- Рабочий со стройки. - Дима ткнул пальцем куда-то вниз.
- А что его сюда принесло?
- Да они туг в одну комнату замок врезали, ну и что-то вроде каптерки
устроили.
По освещенной радением Северина лестнице быстрыми шагами взлетел
Комаров, кивнул нам хмуро и прошел в квартиру.
- Собачку применяли? - продолжал я расспрашивать. - Применяли, да что
толку? Работяги здесь натоптали, она только на них и бросается.
Балакин безнадежно махнул рукой.
- Ну хоть вещи ее какие-нибудь?..