"Питер Устинов. Игра в осведомителя" - читать интересную книгу автора

когда требуется глобальное его видение - части, соединяющие факторы
абсолютно несоединимые, чужеродные, явно требующие полицейского контроля и
иного вмешательства, что очевидно каждому мало-мальски опытному человеку.
Сэр Обри считал доктора Моссадыка старым придурком в пижаме, который
заболевал каждый раз, когда не мог сыскать надежного аргумента. Хилари же,
на личность которого наложило невидимый и неизгладимый отпечаток
обстоятельство рождения на железнодорожном вокзале "в той части света", был
склонен считать Моссадыка фигурой героической, стремившейся избавить родину
от иностранного засилья. Прежде чем Хилари успел причинить какой-либо ущерб,
его арестовали - и вовсе не только потому, что он не знал языка, но,
безусловно, потому, что в глубине души ему совсем не хотелось применять свои
профессиональные таланты для исполнения полученных им гнусных приказов.
Хилари провел две отвратительные недели в иранской тюрьме, в одной камере с
американским разведчиком, попавшим при аналогичных обстоятельствах.
Американец так яро и пылко демонстрировал патриотизм, будто считал Хилари
"наседкой", подсаженной для его проверки. Потом Хилари отпустили домой.
- Не повезло, - резюмировал сэр Орби, который расценил провал как
спортивную неудачу.
Затем Хилари направили в Египет подстрекать египтян против полковника
Насера накануне англо-франко-израильского сговора о Суэцком канале. Для
выполнения этого задания он подходил еще меньше - как ни странно, именно
потому, что знал язык и ясно сознавал всю низость провокации. Хилари не мог
не пенять стремления угнетенных и меньшинств к самоопределению. В известном
смысле он и сам по себе являлся отдельным меньшинством. Он вырос на улицах
арабских городов, память о первых забавах детства хранила образы веселых
вопящих мальчишек; да он и сам был полон их бурной кипучей энергией, пока
его не загнали в рамки тихой благопристойности, объяснив, что там он - дома.
Теперь его вынуждали стать одним из мелких проводников слепой ненависти
Идена к полковнику Насеру, а он упирался, словно капризничающий ребенок. И
ничто, пожалуй, не отточило так образа мыслей Хилари, заставив осознать
причину и корни душевного смятения, как события на Суэцком канале. Многим
выдающимся людям случалось уходить из парламента в отставку, потому что их
ловили на лжи. Иден же был возведен в пэры, после того как его откровенная
ложь парламенту имела катастрофические последствия и для его правительства,
и для него самого. Ложь о личной жизни оказывалась более заслуживавшей
осуждения, нежели ложь о жизни политической, даже если результатом ее
являлась гибель многих невинных людей. С тех пор как практика завоеваний
вошла в ранг государственной политики, колониальные державы были повинны в
актах терроризма, таких, как расстрелы в назидание другим и произвольное
уничтожение деревень. Сегодня же, однако, терроризмом, похоже, считаются
лишь проявления озлобленности ума, достигающие кульминации то взятием
заложников, то минированием машин, то подбрасыванием чемоданов со
взрывчаткой в общественные места. В конечном счете все эти действия
бесперспективны и отличаются друг от друга лишь размахом. Так же, как слово
"демократия" широко применяется сегодня самыми различными политическими
течениями для обозначения самых различных социальных структур, так и
терроризм служил инструментом репрессий еще на заре первых территориальных
захватов. Заложников брали и задолго до того, как Ричард Львиное Сердце
томился в темнице, ожидая, пока за него заплатят выкуп. Невинных людей
истребляли с незапамятных времен, и по сей день мужчины, женщины и дети