"Лев Васильевич Успенский. Записки старого петербуржца " - читать интересную книгу автора

улыбнется себе в усы и пожмет плечами и подумает: "А верно ведь, написать -
есть о чем..." И не напишет.
Буду писать!

PLUSQUAMPERFEKTUM

ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Степняки, кочевавшие по северную сторону Терека и Кубани, испокон веков
видели и хорошо знали великую горную страну, начинавшуюся там, к югу, за
этими реками.
Как они видели ее? Да примерно так, как Пушкин в начале своего
"Путешествия в Арзрум": "В Ставрополе увидел я на краю неба облака,
поразившие мне взоры девять лет назад. Они были все те же, все на том же
месте. Это - снежные вершины Кавказской цепи".
Так примерно и поколения, поднявшиеся после Революции, видят за собой,
па горизонте прошлого, начало века. Сквозь книги, сквозь рассказы старших
мерещатся им какие-то смутные облака, вытянутые по дальнему небу в одну
линию. Вершины видны, но что там, на этих ушедших в туман времен вершинах?
Мы, родившиеся и росшие в той дали, знаем эти горы иначе, трехмерно,
интимно, на ощупь памяти. Мы видели их, как видел Пушкин ту же Кавказскую
цепь, несколько дней спустя, с их высот, из их сердца:
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины:
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне.
Отселе я вижу потоков рожденье
И первое грозных обвалов движенье.
Здесь тучи смиренно идут подо мной;
Сквозь них, низвергаясь, шумят водопады;
Под ними утесов нагие громады;
Там ниже мох тощий, кустарник сухой;
А там уже рощи, зеленые сени,
Где птицы, щебечут, где скачут олени.
А там уж и люди гнездятся в горах,
И ползают овцы по злачным стремнинам...
Это та же страна, тот же мир, то же явление, что в тех "облаках". Но
каким другим, каким наполненным подробностями, исполненным движения видится
он смотрящему и з н у т р и.
Обе точки зрения - обобщенная, издали, и живая, изнутри, - имеют
каждая свои достоинства и свои недостатки. И чтобы узнать Время
по-настоящему, надо сочетать их обе воедино, как два снимка в стереоскопе...
Чтобы изнутри понимать то, что я буду рассказывать о моем городе - о
городе всей моей жизни, - в первых главах (да и не только в них) надо
представить себе мою тогдашнюю точку зрения. А это обязывает меня хоть очень
кратко, но все же пояснить: откуда я взялся на свете?
На столе передо мной лежит желтоватая от времени тетрадка, сшитая
по-домашнему. На ее обложке каллиграфическим почерком выведено:
Наталья Костюрина и Василий Успенский
Извлечение из первого тома "Капитала" К. Маркса
1898 год. С.-Петербург