"Йоанна Усарек. Мартин" - читать интересную книгу автора

образу и подобию. Но ты забыл, очевидно, как сам мне говорил, что человек
это процесс, а не нечто статическое неизменное, или как ты там еще это
называешь. Что, короче, человек - не верблюд, и он меняется. Прости не столь
утонченное сравнение, но это не моя вина, что мой "верблюд" всегда будет
примитивнее твоей "вербляди". Да и вообще, ты так взбесил меня своим
письмом, что у меня нет времени упражняться в филологических тонкостях.
Хотелось бы успеть высказать тебе побольше - а то, боюсь, скоро остыну.
Так вот, ты наверно забыл про этого "не-верблюда", потому что, изволь
себе представить, я как раз (только что!) изменилась. И в свете этой
перемены вдруг заметила, что здесь что-то не так - ни с этой твоей
ответственностью, ни со знанием моей особы, ни вообще - со всем остальным!
Ты, мол, так переживаешь за меня, весь из себя такой ответственный, такой
добрый - а на деле это, увы, совсем не так. Потому что даже не подумал,
какое убийственное впечатление может произвести на меня твое письмо. Хотя
будто бы знаешь меня и читаешь мои мысли. Напрашивается одно: говоришь,
чтобы я оставила тебя, а по сути сам хочешь меня оставить! А я тебя, пропади
ты пропадом, не оставлю!.. Пошел ты на фиг!


Может все это и нелогично, но меня это не волнует. Потому что и без
всякой логики все у меня стыкуется лучше, чем до сих пор.
Ты говоришь, что ты смертельно устал. Так я на это скажу: я тоже
смертельно устала! С момента прочтения твоего письма, то есть уже почти трое
суток, совсем не сплю. Просто не могу заснуть. На моем месте ты бы выдал,
что так беспокоишься за меня, что, мол, готов нажить себе бессонницу. И
очень хорошо. И наживай! Если бы вправду ты обо мне так беспокоился, то
наверно тогда и мог бы спокойно уснуть!
После твоего письма я была так расстроена, что просто не могла прийти в
себя. Решила "и пусть он там превращается в того шахтера, раз ему так
хочется", ушла к Юреку и сижу у него до сих пор. То есть, в его квартире -
сам он уехал. Может это и не так важно (впрочем, о чем я! - это же
совершенно не важно, а уж тем более для тебя!), но тебе не помешает знать,
что все это время я еще и абсолютно ничего не ела. Мне просто кусок в горло
не лезет, хотя тут полно отменной жратвы в холодильнике. Зато выпила чуть ли
не целое ведро кофе и выкурила с пять пачек Юрековых сигарет - точно не
знаю, сбилась со счета. Ты только не волнуйся, сигареты какие-то западные,
так что отравиться я ими не должна. Ой, извини, забыла! - ты же совсем за
меня не волнуешься. Вот и отлично, я только что распечатала шестую (?)
пачку.
Сидела я тут как дура, и нужно бы твоего красноречия, чтобы описать,
что со мной творилось. Но поскольку ты все обо всем знаешь - в чем я,
кстати, отнюдь не сомневаюсь - то и без меня должен знать. И пришла мне в
голову совершенно идиотская мысль (впрочем, учитывая обстоятельства, может и
не такая уж идиотская) - позвонить на телефон доверия и хоть с кем-то
поговорить. Просто я уже не знала, что мне с собою делать. Я не то, чтобы
надеялась на какие-то сногсшибательные рекомендации, - ты со своим письмом
запросто свалишь с ног не одну пани на телефоне доверия, а и целый десяток
таких пани! - да и что они могли мне посоветовать? И, вообще, кто мне может
сказать что-либо новое про тебя?! Но мне просто необходимо было услышать
чей-нибудь голос (не твой!).