"Ирина Юрьева. Только любовь ("Древние расы волшебников" #8) " - читать интересную книгу автора

"плюнул" в людей, потревоживших древний покой катакомб, горстью бабочек и
мотыльков, взмывших вверх серебристым сверкающим облаком.
Эрл рассмеялся, а "кустик", лукаво мигнув, растянулся и быстро уполз в
темноту.
- Ты заметила "кустик"? - спросил Эрл Илану. - Он был рожден той же
энергией, что создала "паука" и блестящие искры в реке.

Илана опять не ответила, и Эрл тихонько вздохнул. Едва увидев Илану, он
почувствовал, что эта встреча сыграет важную роль в его жизни. Илана его
привлекла неуемной энергией, страстностью и безрассудством, несвойственным
магам.
Расстанься они сразу, Эрл бы ее не забыл. Память вечно хранила бы яркий
и чувственный образ, тихонько стирая черты, вызывавшие в нем недоверие, и
наделяя массой новых достоинств. Эрл думал бы, что жизнь могла повернуться
иначе, будь рядом Илана. Не видя источника боли, не смея признать, что он
сам отравляет себе жизнь, Эрл чувствовал бы, что несчастлив.
Привыкнув контролировать каждую мысль, опасаясь причинить боль тем, кто
рядом, он подавлял свои чувства, скрывал то, чего не хотел признавать в
себе. Взгляды других Наделенных в Кругу были сходны с его установками и не
могли подтолкнуть к осознанию и исцелению. Каждый из них нес свой груз, не
желая бередить чуть зажившие раны.
Илана не признавала тех норм, что царили в Кругу. Она делала все, чтобы
их спровоцировать на нарушение принципов, и Эрлу это понравилось. Но он
остался бы прежним, не будь катакомб, не будь той, первой, битвы у входа.
Поступок Иланы в нем что-то сломал и заставил иначе взглянуть на нее.
Своим шагом Илана сняла некий давний запрет, разбудила в нем мощное чувство,
которое он подавлял. Не любовь, не страсть, даже не похоть, а
вседозволенность. Самый мучительный страх, похороненный так глубоко, что Эрл
даже не знал, что он есть. Страх нарушить моральный запрет, сделать нечто
такое, чего он себе не простит, за что станет наказывать муками совести всю
жизнь.
Уроком, который Эрл вынес из путешествия, стало открытие: "страшные"
вещи, которые он осуждает в себе, не являются чем-то чудовищным. Если ты не
привык унижать других, то причина не в том, что ты это себе запретил. Тебя
не привлекают подобные "игры", не нравится чужая боль. Когда ты выбираешь,
как действовать, не рассуждая о том, правильно или нет, открываешь, что
конфликт желания с долгом снимается сам собой. Поступая, как хочешь, ты
вновь возвращаешься к главному, сам выбираешь то, что "велит долг", потому
что тебе это нравится.
Приходит чувство свободы, уверенность в собственных силах, желание жить
и готовность признать за собой право быть человеком со всеми страстями,
ошибками и неудачами. И понимание, что, придавая излишне большое значение
форме поступка, ты часто теряешь смысл, перестаешь понимать, для чего ты это
делаешь, и чего хочешь добиться.

Создание ринулось сверху с пронзительным писком, стараясь вцепиться ему
прямо в волосы, но не смогло.
- Кыш-ш-ш! Пошла прочь! - с досадою шикнул Эрл на слишком смелую мышку.
Крыло зацепило его, мягким бархатом шерстки скользнув по лицу, дав
понять, что мышонок живой. Настоящий.