"Александр Уралов. К.И.С." - читать интересную книгу автора

грудь, а перед взором неотступно стоял взгляд зеленых беспощадных глаз.

Да простит меня читатель, но я опущу все дальнейшие события этого дня.
Смутно помню безуспешные попытки Киса расшевелить и отвлечь меня. Добрый кот
ни о чем не расспрашивал, а лишь качал головой и шумно вздыхал, сокрушенно
поедая отвергнутого мною рябчика. Наконец он глубокомысленно произнес:
"Шестнадцать лет, они и в Африке шестнадцать лет" - и заснул...

Настало утро, принеся с собой головную боль после бессонной ночи, и
обнаружило меня сидящим у окна в состоянии черной меланхолии и обсыпанном
пеплом от трубки. Всю ночь я репетировал, как пойду к Лине, и страшно
боялся, что она не станет слушать. Сердце то сжималось в тоске, то начинало
учащенно биться, мысли путались и разбегались. Вихрь сомнений, страха,
ожидания, словом, всей гаммы чувств нес и кружил меня, и лишь одно ощущение
ВИНЫ было стойким и неизменным...
И не помогало мне то, что ничего, НИЧЕГО не было такого, что могло бы
послужить поводом для появления этого чувства.
Ровное жужжание послышалось в воздухе. Оно становилось все сильнее и
сильнее, и передо мной повис на уровне подоконника огромный золотой жук.
Грозно гудя, он бросил в окно какой-то сверток, упавший мне на колени, и
улетел. Развернув плотный хрустящий пергамент, я увидел белый шарф,
аккуратно сложенный заботливыми руками и заставивший замереть всю мою душу.
Сверху лежала записка. Онемевшими руками я торопливо развернул ее.
- Рыцарь! Вам пора уходить. Время не ждет.
Я долго думала и прошу извинить меня за то, что произошло. Мне нельзя
было делать это...
Не хочу, чтобы мы расстались так глупо и неловко. Провожать вас я не
смогу.
Выходите сразу же, как окончательно рассветет.
Знаешь, пожалуй, "все к лучшему в этом лучшем из миров"... Может быть,
я смогу помочь вам в вашем деле, хотя, ничего нельзя сказать наперед.
Что-то я пишу все не то. Но пусть уж будет, как будет. Не сердись, а
если все-таки сердишься, то...
Впрочем, зачем скрывать?
Ты мне очень нравишься.
Я жалею, что я - не твоя девушка.
Прощай!
Лина


* * *

Весь день мы шагали по степи, раздвигая руками и лапами высокие
хмельные травы. Метелки гладили по лицу, словно утешая страдальца, каковым
я, безусловно, являлся. В самом деле, не успели мы выйти к воротам замка,
как, невыносимо гремя цепями, упал подъемный мост, и волей-неволей мы
ступили на его отполированные временем бронзовые плиты обшивки с
благородными зелеными пятнами окислов. Пройдя мост и обернувшись, чтобы
помахать на прощание рукой, мы увидели позади лишь приземистый холм, на
котором стояла покосившаяся древняя каменная баба.