"Джон Апдайк. Кролик вернулся (Кролик-2)" - читать интересную книгу автора

тех, что шестьдесят лет глотали каменную пыль, высушившую их.
- Да те, что приходят проведать ее, - она теперь по полдня проводит в
постели. К примеру, Мейми Келлог. И еще Джулия Арндт. Страсть как мне
неохота морочить тебе этим голову, Гарри, но мать бог знает что несет, и на
Мим надежды нету - она вон где, на Западном побережье. Только ты и можешь
помочь мне все прояснить. Очень мне неохота волновать тебя, да только мать
уже до того договорилась, что не ровен час сама позвонит Дженис.
- Дженис?! С какой стати ей звонить Дженис?
- Видишь ли... - Глоток "Шлица". Костлявая рука проводит по мокрой
верхней губе - пальцы скрючены в хватательном жесте, как обычно у стариков.
Протез обнажается в виноватой гримасе-улыбке. - Видишь ли, все их
разговоры-то о ней, о Дженис!
- О моей Дженис?
- Вот что, Гарри, только не кипятись. Не вини того, кто приносит дурные
вести. Я ведь передаю тебе, что другие говорят, а не свое мнение высказываю.
- Да я просто удивляюсь - о чем тут говорить! Я сам почти не вижу ее
теперь - она ведь все время на пятачке Спрингера.
- Вот то-то и оно. В этом, может, твоя ошибка, Гарри. Ты считал, что
Дженис теперь уже никуда не денется... после того. - После того как он
бросил ее. После того как умер ребенок. После того как она снова приняла
его. - С тех пор прошло ведь десять лет, - безо всякой надобности добавил
отец.
В этом холодном баре, где на полочках под зеркалами стоят кактусы в
пластмассовых горшках и маленький вертящийся кран, сверкая хромом, снова и
снова вычерчивая параболу, разливает "Шлиц", Гарри вдруг почувствовал, что
мир стронулся с места. В нем разрастается холод предчувствия, сжимает под
манжетами запястья. А ведь еще не все новости выложены, и новая комбинация
может вот-вот взорвать его затхлый покой.
- Гарри, злоба людская выше человеческого понимания, как я замечал, и у
бедняжки нет от нее защиты - она лежит и слушает, что ей остается? Десять
лет назад разве она не разобрала бы все по косточкам? Не срезала бы их, с
ее-то язычком? А они ей все уши прожужжали, будто Дженис загуляла. С одним
мужиком, Гарри. Не то чтобы она пошла по рукам, нет.
От запястий холод бежит вверх, к плечам Кролика, а оттуда спускается по
венам вниз, в желудок.
- А имя у этого мужика есть?
- Я не слыхал, Гарри. Да откуда им взять имя - ведь скорей всего
никакого мужика нет!
- Ну, раз придумали ситуацию, могут придумать и имя.
В баре работает телевизор, но звук выключен. В двадцатый раз за этот
день стартует ракета, идет обратный отсчет десятыми долями секунды быстрее,
чем может уловить глаз, и вот наконец ноль: под высоким чайником клубится
белый пар, агрегат медленно поднимается вверх, так и кажется, сейчас упадет,
но нет, он быстро уменьшается, превращаясь в точку, в мерцающую звезду.
Мужчины, темными силуэтами сидящие вдоль стойки бара, тихо переговариваются.
Их не унесло ввысь, они остались где сидели. Пытаясь добраться до истины,
отец шепчет ему:
- Тебе не показалось, Гарри, что Дженис в последнее время как-то
изменилась? Слушай, я знаю, скорей всего это, как теперь говорят, кусок
дерьма, но, может, она все-таки казалась тебе в последнее время - ну, ты