"Джон Апдайк. Кролик вернулся (Кролик-2)" - читать интересную книгу автора

- Только чтоб не было на них этой томатной слизи.
- Никакой слизи, одно мясо. Немножко мяты. Как в леденцах. Годится?
- Годится.
- Тебе понравится.
Но у Кролика такое чувство, что парнишке продали никудышную машину. А
еще у него такое чувство, что с появлением широкоплечего Ставроса рядом с
Дженис и его рук - на каждой по массивному золотому кольцу - ужин свернул на
дорогу, которой Кролик не выбирал. К тому же они с Нельсоном очутились на
заднем сиденье.
А Дженис говорит Ставросу:
- Чарли, почему бы тебе не заказать для всех нас? Мы ведь в этом не
разбираемся.
Кролик произносит:
- Я знаю, чего я хочу. Я сам закажу. Я хочу... - и читает первое
попавшееся в меню, - пайдакию.
- Пайдакию, - повторяет Ставрос. - Не думаю. Это маринованная баранина.
Ее заказывают за день и не меньше, чем на шестерых.
Нельсон говорит:
- Пап, через сорок минут начинается фильм.
Дженис поясняет:
- Мы хотим посмотреть этот дурацкий фильм про космос.
Ставрос кивает с таким видом, будто знает, о чем речь. Уши Кролика
улавливают какое-то странное эхо. Словно все, что говорят между собой Дженис
и Ставрос, уже неживое, вторичного, так сказать, употребления. Ничего
удивительного: они ведь целый день работают вместе.
- Фильм плохой, - говорит им Ставрос.
- Чем же он плохой? - раздраженно спрашивает Нельсон. На лице его
появляется такое выражение, какое бывало в младенческом возрасте, когда в
бутылочке не оставалось молока: губы расквашиваются, глаза западают в глубь
глазниц.
- Тебе, Нелли, фильм понравится, - уступает Ставрос. - Сплошные
игрушки. А мне подавай сексуальность. Наверное, в технике я не вижу ничего
сексуального.
- Неужели все должно быть сексуальным? - спрашивает Дженис.
- Не должно быть, но должно стремиться быть, - говорит Ставрос. И,
обращаясь к Кролику, предлагает: - Закажи сувлакию. Тебе понравится, и это
быстро готовят. - И удивительно лаконичным жестом - одно движение кисти,
ладонью наружу, как будто он только что щелкнул пальцами, локоть на столе
даже не дрогнул - подзывает матрону, которая тотчас со всех ног спешит к
ним.
Ставрос заказывает, говоря с ней по-гречески, а Кролик изучает Дженис -
она вся как-то странно светится. Время к ней милостиво. Словно жалеет ее.
Недоброе выражение, которое в юности придавал ее лицу поджатый рот, смягчило
появление мелких морщинок, а редкие волосы, так раздражавшие Кролика как еще
одно свидетельство его обделенности, теперь расчесаны на прямой пробор и
двумя мягкими крыла-ми ниспадают на уши. Она не красит губы, и при
определенном освещении лицо ее выглядит суровым лицом цыганки, горделивым,
как на фотографиях партизанок-бойцов. Схожесть с цыганкой она унаследовала
от матери, а горделивость ей придали шестидесятые, избавившие ее от
необходимости носить рюши и оборки. В заурядности достаточно красоты. А