"Эрнст Юнгер. Годы оккупации" - читать интересную книгу автора

Затем они поинтересовались, как продвигается моя работа, и стали
цитировать сочинения Марку, Монжеласа и Петеля,[61] которые вышли во время
войны и о которых я со смешанными чувствами слышал кое-что в Париже. Я
упомянул о тех выводах относительно анархии, к которым я пришел на
собственном опыте с тех пор, как в окопах Первой мировой войны начал писать
свои дневники, что она, отнимая безопасность существования, одновременно
облегчает тот гнет, который оказывает на нас государство.

"Но в данном случае, как мне кажется, речь идет об очень смягченной
форме анархии", - сказал на это один, указывая на мои книги и разложенные
бумаги.

В ответ мне достаточно было показать в окно на башенку той усадьбы,
владелец которой в одну из этих ночей был зверски зарезан, причем банда,
которая совершила это преступление, и сейчас еще продолжает свое
разнузданное пиршество на его дворе. Однако мне показалось, что мои
посетители словно и не заметили этого сообщения, постаравшись пропустить его
мимо ушей, как будто я сказал что-то неприличное.

Я отмечаю это не для того, чтобы высказать критику, а как
общечеловеческую черту. Человек всегда будет замечать только то несчастье,
которое занимает его представления. Труднее всего для человека хотя бы
просто заметить того, кто страдает; вновь и вновь все повторяется, как в
притче о добром самаритянине: правоверные проходят мимо. Таким образом,
помощь обыкновенно приходит слишком поздно. Ведь сегодня творится не меньше
убийств, чем все это время после 1917 года, только убивают других. Сколько
уже разрушено бастилий, но всякий раз вокруг все окрашивается свежепролитой
кровью.

Величие святого Мартина не в том, что он оказал помощь, а в том, что он
оказал ее тотчас же, первому встреченному на пути. Вот где добродетель,
граничащая с чудом!

Они распрощались и напоследок поделились с нами своими припасами. Их
посещение дало мне некоторое представление о масштабе нашего поражения, о
том, насколько мы уничтожены.


Кирххорст, 13 мая 1945 г.

Начал Исайю, который в первой же главе описывает положение, подобное
нашему: хижина в винограднике.

"Земля ваша опустошена; города ваши сожжены огнем; поля ваши в ваших
глазах съедают чужие; все опустело, как после разорения чужими. И осталась
дщерь Сиона, как шатер в винограднике, как шалаш в огороде, как осажденный
город. Если бы Господь Саваоф не оставил нам небольшого остатка, то мы были
бы то же, что Содом, уподобились бы Гоморре"(Ветхий Завет. Ис. 1, 7-9.).