"Эрнст Юнгер. Через линию" - читать интересную книгу автора

20

Тем самым встает вопрос, возможна ли еще свобода, пусть даже в
ограниченном виде? Конечно же, она не гарантирована нейтралитетом - прежде
всего той иллюзией безопасности, в которой берутся морализировать по поводу
тех, кто стоит на арене.

Равным образом нельзя посоветовать скепсис, особенно обнаруживающий
себя. Дух, который исходил из сомнения и питался им, почти повсюду пришел к
власти, но теперь сомнение по отношению к нему самому является
святотатством. Он требует для себя, своего учения, своих "отцов церкви"
такого почитания, на которое не претендовали ни императоры, ни папы.
Усомниться в нем рискнет лишь тот, кто не боится пыток и каторги. Таких
найдется немного. Обнаружить себя таким путем - это значит как раз оказать
услугу Левиафану, которая придется ему по душе, для которой он держит армию
полицейских. Посоветовать такое угнетенным, например, со свободной
радиостанции, - чистое преступление. Тех, кто говорит, сегодняшние тираны не
боятся. Это было возможно только в добрые старые времена абсолютного
государства. Намного страшнее молчание - молчание миллионов, а также
молчание мертвых, которое день ото дня становится все более глубоким, пока
не огласится на суде. В той мере, в какой нигилизм становится нормой,
символы пустоты становятся страшнее, чем символы власти.

Но свобода не живет в пустоте, она, скорее, обитает в неупорядоченном и
неразличимом, в той сфере, которую хотя и можно организовать, но нельзя
причислить к какой-либо организации. Мы хотим назвать ее "неистовство"; оно
есть пространство, из которого человек не только ведет борьбу, но из
которого он может надеяться победить. Но это уже больше не романтическое
неистовство. Это первооснова его экзистенции,[26] дебри, из которых он
однажды, подобно льву, покажется.

Однако и в нашей пустыне есть оазисы, в которых неистовые заросли. В
подобное же поворотное время понял это Исайя. Это сады, в которые Левиафан
не имеет доступа, вокруг которых он бродит в ярости. В первую очередь это
смерть. Сегодня, как и прежде, люди, которые не боятся смерти, много выше
самой великой преходящей власти. В этом основа тезиса, что нужно рассеивать
безграничный страх. Власть имущие постоянно живут в ужасном ожидании, что не
только отдельные индивиды, но и массы смогут освободиться от этого страха;
что неизбежно привело бы к их падению. Здесь же подлинная причина
ожесточения против любого трансцендирующего[27] учения, в котором таится
наивысшая опасность: бесстрашие человека. Есть такие районы, где уже слово
"метафизика" преследуется как ересь. Само собой разумеется, что там любое
почитание героя и любая великая человеческая фигура низвергаются в прах.

Вторая фундаментальная сила - эрос; когда два человека любят друг
друга, они ускользают из сфер Левиафана, создают неподконтрольное ему
пространство. Эрос как настоящий посланник богов всегда будет одерживать
победу над всеми титаническими структурами. Никогда не согрешит тот, кто
выступает на его стороне. В этом отношении следует подчеркнуть романы Генри