"Людмила Улицкая. Путешествие в седьмую сторону света" - читать интересную книгу автора

полгода не было от Антона писем, и сама она уже месяц как не писала ему,
потому что не могла теперь сказать ему ни слова правды, ни слова лжи...
В половине шестого утра Павел Алексеевич приносил с госпитальной
кухни ведро теплой воды - немыслимая роскошь, как в иные времена ванна,
полная шампанского, - и ждал за дверью, пока Елена вымоется. Потом мылся
сам, приносил второе ведро для Василисы Гавриловны и Танечки, подбрасывал
дров в печку, которая топилась у них почти непрестанно. Василиса сидела во
второй комнате, пока оба они не уходили на работу: делала вид, что спит.
Елена знала, что Василиса ранняя пташка и свое молитвенное бормотание
начинает среди ночи.
"Не выходит, потому что не хочет стать свидетельницей безобразия", -
догадывалась Елена. И улыбалась. Поутру она чувствовала себя особенно
счастливой и свободной. Она знала, что по дороге к заводу все потихоньку
начнет меркнуть, а к концу дня от утреннего счастья не останется и следа -
чувство вины и стыда усиливается к вечеру, и пока Павел Алексеевич не
обнимет ее ночным крепким объятьем, оно не пройдет...
Павлу Алексеевичу исполнилось сорок три года. Елене было двадцать
восемь. Она была первой и единственной женщиной в его жизни, которая не
отгоняла его дара. После того, как она впервые провела ночь в его комнате,
он, проснувшись в предутренней тьме, со щекотной косой, рассыпанной по его
предплечью, сказал себе: "И хватит! Пусть я никогда не увижу ничего сверх
того, что видят все другие врачи. Я не хочу ее отпускать..."
Дар его, хоть и был женоненавистником, для Елены, как ни странно,
сделал исключение. Во всяком случае, Павел Алексеевич видел, как и прежде,
цветовое мерцание, скрытую жизнь внутри тел.
"Вероятно, и ОН ее полюбил", - решил Павел Алексеевич.
Извещение о смерти Елениного мужа, Антона Ивановича Флотова, пришло
через полтора месяца после того, как она впервые осталась ночевать у Павла
Алексеевича. Похоронку принесли утром, когда Елена уже ушла на завод.
Василиса выплакалась за день - Антона она не любила и теперь себя особенно
корила за эту нелюбовь.
Вечером она положила перед Еленой извещение. Та окаменела. Долго
держала в руках желтоватую зыбкую бумажку.
- Боже мой! Как жить-то теперь? - Елена указала пальцем на крупную,
негнущимися писарскими цифрами написанную дату смерти. - Число видишь
какое?
Это был тот самый день, когда она впервые осталась у Павла
Алексеевича.
Широкая спина Павла Алексеевича в ладном хирургическом халате с
тесемками на мощной шее успела к этому времени совершенно заслонить собой
весь мир и погибшего Антона с прохладными глазами, жестким ртом на худом
лице, совершенно лишенном мягкого славянского мяса.
С этой минуты любовь ее к Павлу Алексеевичу была навсегда приправлена
чувством неисправимой вины перед Антоном, убитым в тот самый день, когда
она ему изменила...
Василиса увидела в этой цифре другое - миновал сороковой день.
- Ни мне помолиться, ни тебе повдоветь, - заплакала Василиса.
Через несколько дней Василиса запросилась в отпуск - одна из ее
таинственных отлучек, о которых она скорее уведомляла, чем просила. Елена,
много лет проживши с Василисой, прекрасно знала об этой ее особенности -