"Виктория Угрюмова. Огненная река (Кахатанна #3)" - читать интересную книгу автора

оказался прекраснее и чудеснее, чем мы привыкли считать. Мы слишком часто
разбирали причины и следствия и не обращали внимания на закаты и восходы.
А это, по сути, главное.
- Мы узнали, что картина мира, которую мы себе раньше рисовали,
неполная. Существует еще больше связей, мир многослоен, как пирог с
вишнями, - сообщает Да-Гуа.
- Не с вишнями, а с абрикосами, - поправляет Ши-Гуа.
- Неужели есть разница? - изумляется Каэ.
- С вишнями вкуснее, - отвечает Да-Гуа.
- Нет, с абрикосами...
- Вы пробовали пироги?
- Это теоретические выводы, - улыбается Ма-Гуа.
- А еще мы уяснили себе, что некая особа, которую мы все любим и
уважаем, оказалась гораздо более важной персоной, чем представлялось в
самом начале. Каэ, - внезапно серьезнеет Да-Гуа, - нам нужно сказать тебе
нечто, во что сложно поверить с первого раза, но ты все-таки постарайся...
- Не важно почему, - продолжает Ши-Гуа, - но именно ты оказалась
единственным камнем преткновения на пути Мелькарта. Только ты и никто
другой. И потому тебе нужно серьезно беречься. Он не остановится ни перед
чем, чтобы уничтожить тебя.
- А действительно, теперь я понимаю, что вы заглянули, чтобы мило
поболтать, - растерянно говорит она. - Как тут беречься?
- Никак, - вздыхает Ма-Гуа.
- Понятия не имею, - пожимает плечами Да-Гуа.
Ши-Гуа молчит.
- Пока что ты все делаешь правильно, - спешит успокоить ее Да-Гуа.
Три монаха, существующие вне событий, времен и пространств, не знают,
как объяснить той, кто стала Истиной, что она сумела изменить мир,
изменить их самих и теперь в ответе за это. От нее зависит гораздо больше,
чем когда-либо и где-либо зависело от просто бессмертной богини, потому
что даже бессмертные, даже всемогущие боги конечны. Они не могут объяснить
ей, что она стала бесконечной, потому что сами не знают, как и когда это
произошло. Но бесконечная, как всякая настоящая Истина, она теперь держит
на своих плечах мир, в который пришла, и обязана платить по его счетам. Но
монахи не могут об этом рассказать. А может, и не хотят.
- Мы пойдем, - грустно-грустно говорит Ши-Гуа, натягивая капюшон.
- Мы вернемся, - обещает Ма-Гуа.
- Когда-нибудь мы останемся с тобой насовсем, - говорит Да-Гуа, сам
не догадываясь о том, что это и есть настоящее пророчество.
Но к этому пророчеству мир еще не готов, и потому оно выглядит
обычным слабеньким утешением.
Каэтана молчит. Молчит, когда монахи исчезают в пустоте. Молчит,
когда наваливается тоска, затрудняющая дыхание и заволакивающая мир серым
покрывалом. Молчит, когда подходит Рогмо, чтобы спросить о каких-то делах,
кажущихся ей сейчас незначительными. И никто не замечает, что вместе с ней
примолк целый мир.

***

Две недели галера огромной золотистой рыбиной скользила вниз по реке.