"Ф.Г.Углов. Живем ли мы свой век" - читать интересную книгу автора

мозга. Тот организм здоров, у которого нервная система функционирует
нормально и обеспечивает все его функции.
В подтверждение взгляда на особую роль нервной системы в проблеме
долголетия были проведены опыты на собаках, которым давалась непосильная для
них длительная нервная нагрузка, чем вызывалось систематическое
перенапряжение нервной системы. Это приводило к перенапряжению коры
головного мозга. Собаки быстро дряхлели, становились угрюмыми и погибали от
различных заболеваний. В то же время контрольные собаки, развивавшиеся в
нормальных условиях, ничем не болели и жили намного дольше подопытных.
Расстроенная нервная система изменяет нормальную работу сердца,
дыхательного и пищеварительного аппаратов, обмена веществ и других жизненно
важных функций, изменяет физиологические процессы, обеспечивающие защитные
способности организма и состояние равновесия с внешней средой. При срывах
высшей нервной деятельности резко нарушается работа внутренних органов, что
создает условия для раннего износа организма и преждевременной старости.
Вот почему, если заболело ваше сердце, спросите себя: так ли я живу?
Все ли я делаю, чтобы оно не болело?

Глава четвертая

Лечащий врач сказал Молдаванову:
- Завтра начнем делать вам загрудинные блокады.
Сказал просто, как о нечто само собой разумеющемся. Певец уже знал, что
такое загрудинная блокада, и сообщение это, казалось, не произвело на него
особого впечатления.
- Хотелось бы, чтобы делал мне ее профессор.
- Блокады у нас делают все врачи, но я передам профессору вашу просьбу.
Потом врач обратился к художнику:
- Ваша болезнь поддается терапевтическим средствам. Посмотрим, как
будете вести себя дальше. Пока аккуратно выполняйте назначения врача.
Когда доктор вышел из палаты, Олег Петрович лег на постель, закинул
руки за голову. Хоть и несложная операция - загрудинная блокада (в клинике
ее больше называют манипуляцией или уколом), но все-таки боязно. Сестра,
худенькая молоденькая женщина, объяснила Молдаванову: "Длинной кривой иглой
колют в область сердца".
Певец трусил; художник мог судить об этом по растерянному виду его
лица, беспокойному блеску глаз и еще по каким-то признакам, которые лишь
угадываются и не поддаются объяснению. Но вот он повернулся к соседу и
горячо заговорил:
- Вы только представьте, как обидно сходить со сцены в расцвете
таланта. Я ведь только недавно овладел своим голосом, усвоил технику,
выработал стиль, приемы... А что до партий основных - только теперь стал
подбираться к их существу. Мне бы петь да петь, в полный голос, со знанием и
смыслом, и вдруг - бац! Сердце!.. Да ведь это черт знает что! И не думал
никогда, не чаял, не гадал. Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил. Тьфу,
гадость!.. Глупо. Идиотски глупо!..
Вечером художник предложил:
- А пойдемте-ка мы гулять! Скоро ужин, а после ужина телевизор
посмотрим. Нынче, говорят, "Сусанина" из Мариинского передавать будут - ваши
поют!