"Ф.Г.Углов. Живем ли мы свой век" - читать интересную книгу автора

Федор Углов

Живем ли мы свой век

Перед дверью кабинета с лаконичной надписью "Профессор" сидят больные и
с тайной тревогой за свою судьбу ждут момента, когда дверь откроется и
девушка в белом халате скажет: "Следующий". Ожидающих шестеро, все они
приехали в Ленинград из разных мест страны к доктору, который, по слухам,
каким-то особенным образом радикально излечивает болезни сердца. Больные
почти не смотрят друг на друга, не заводят разговоров - каждый занят собой и
думает свою собственную невеселую думу. Дума эта о жизни и смерти,
гамлетовский вопрос: быть или не быть?
В клинику профессора Чугуева Петра Ильича часто приезжали люди, уже
отчаявшиеся получить помощь в своих краях, в своем городе, разуверившиеся в
искусстве многих врачей, но еще сохранившие надежды на чудо, на какого-то
именитого ученого.
Профессор на днях прилетел из Америки, где он читал лекции, делал
операции, консультировал больных, которых пока еще нигде в мире лечить не
умеют.
Двадцатипятилетний столичный художник Виктор Сойкин - он также ожидал
приема - знал о поездке Петра Ильича. Знал он и самого профессора. Их
познакомили на выставке Сойкина в Москве; Чугуев, большой любитель живописи,
сделал в книге отзывов надпись: "Мне особенно понравились пейзажи молодого
художника. Они притягивают взгляд, пробуждают высокие чувства любви к родной
природе; чем дольше на них смотришь, тем больше открываешь в них смысла и
красоты".
Их друг другу представили. И они долго беседовали. Кто-то из друзей
художника обмолвился: "Вы бы, профессор, полечили художника. У него болит
сердце". И Чугуев сказал: "Приезжайте ко мне в клинику, мы вас пообследуем,
полечим, и вы забудете свою болезнь". Виктор, прощаясь с профессором,
пообещал: "Обязательно к вам приеду, как только, не дай бог, хвороба прижмет
меня сильнее".
Хвороба прижала, пришлось приехать.
Сидя перед чугуевским кабинетом, Виктор почти физически ощущал, как всю
левую часть груди сдавило, словно железным обручем, жгло за грудиной и
как-то пронзительно кололо, словно к сердцу подносили иголки. У него под
языком только что растаяла таблетка валидола, и он почувствовал некоторое
облегчение, однако обруч хоть и ослабел, но продолжал давить, и вся левая
сторона, включая плечо и ключицу, ныла и отдавала то теплом, то холодом.
Виктор терпеливо ожидал своей очереди. Не хотел нарушать заведенных тут
отношений между врачом и больными - тех священных правил равенства и
гуманности, которые так ценятся попавшими в беду людьми и которые
естественным, составным элементом входят в лечебный комплекс всякой больницы
и клиники.
Впрочем, как это часто бывает с людьми, оказавшимися в положении
просителей, он, может быть, преувеличивал симпатию к нему профессора; может
быть, при встрече на выставке профессор лишь из вежливости предлагал ему
помощь.
Бросил под язык еще одну таблетку валидола, прислушался к "ходу"
сердца, сидел недвижно. Весь ушедший в себя, он старался никого не замечать.