"Мишель Уэльбек. Г.Ф.Лавкрафт: против человечества, против прогресса" - читать интересную книгу автора

Что такое этот великий Ктулху? Комбинация электронов, как и мы. Ужас у
Лавкрафта строго материален. Но очень возможно по свободной превратности
космических сил, что великий Ктулху обладает мощью и способностью
действовать, значительно превосходящими наши. В чем a priori ничего особо
обнадеживающего нет.
Из своих путешествий в сомнительных краях несказанного Лавкрафт
вернулся, не неся нам добрых вестей. Может, и так, подтверждает он нам,
что-то такое и впрямь таится и порою дает себя обнаружить за завесой
реальности. Что-то отвратительное, по правде сказать.
Возможно, что, действительно, за пределами ограниченной сферы нашего
восприятия есть другие живые существа. Другие создания, другие расы, другие
понятия и другой разум. Некоторые среди этих существ, вероятно, намного
превосходят нас по интеллекту и знаниям. Но это не обязательно добрая весть.
Что заставляет нас думать, что эти создания, столь отличающиеся от нас,
как-то обнаруживают природу духовную? Ничто не позволяет предполагать
нарушения универсальных законов эгоизма и злобы. Смешно воображать, что на
краю космического пространства нас ожидают существа, исполненные мудрости и
благожелательства, чтобы повести нас к некой гармонии. Чтобы представить
себе, как они поведут себя с нами, если мы вступим с ними в контакт, стоит
лучше припомнить, как мы обращаемся с "низшими по интеллекту" тварями,
какими являются кролики и лягушки. В лучшем случае, они служат нам пищей; а
также частенько мы убиваем их ради простого удовольствия убивать. Таков,
предупреждает нас Лавкрафт, правдивый прообраз наших будущих отношений с
"чужаками по разуму". Может быть, наиболее совершенные человеческие
экземпляры удостоятся чести под конец угодить на стол препаратора; вот и
все.
И ничто во всем этом не будет, опять же, иметь никакого смысла.
Для человека конца XX столетия этот космос отчаяния абсолютно "свой".
Эта мерзостная Вселенная, где страх громоздится расходящимися кругами вплоть
до чудовищного откровения, эта Вселенная, где для нас вообразима
единственная судьба, быть перемолотыми и пожранными, безусловно распознается
как наш умственный мир. И для того, кто одним быстрым и точно введенным
щупом хочет зондировать состояние умов, успех Лавкрафта это уже сам по себе
симптом. Сегодня как никогда мы можем подписаться под тем изложением
взглядов, каким открывается "Артур Джермин": "Жизнь - мерзостная штука; и на
заднем плане, за всем тем, что мы о ней знаем, мелькают проблески
дьявольской правды, которая делает ее мерзостнее для нас в тысячу крат".
Однако парадокс в том, что мы бы предпочли эту Вселенную, какую ни на
есть мерзостную, нашей реальности. В этом, безусловно, мы те читатели, каких
Лавкрафт ждал. Мы читаем его рассказы точно в том расположении духа, какое
заставило его их написать. Сатана или Нъярлафотеп, неважно, но мы не
выдержим ни минуты реализма сверх. И если все договаривать, Сатана несколько
обесценен своими затянувшимися отношениями со стыдливыми уловками наших
заурядных грешков. Лучше Нъярлафотеп, холодный, злой и нечеловеческий, как
лед. Суббъхаккуа Нъярлафотеп!
Хорошо понятно, почему чтение Лавкрафта составляет парадоксальное
утешение для души, которой опротивела жизнь. Можно, в сущности,
рекомендовать это чтение всем, кто по той ли, иной причине, дошли до того,
чтобы питать настоящую неприязнь к жизни во всех ее видах. В некоторых
случаях происходит значительная нервная встряска, вызванная первым чтением.