"Анатолий Удинцев. Розыск (Повесть, Сб. "Поединок", 16)" - читать интересную книгу автора

- Ах ты, сука! - внезапно задохнулся от ярости Селезнев. В эту минуту
он был похож на большого грязного пса, издыхающего, но еще пытающегося
укусить в последней злобе. - Вот только уйди попробуй! Да после такого
тебя в любой зоне...
- Да брось ты, напугал! - рассмеялся Рыбаков. - Не для того я ушел,
чтобы снова в зоне оказаться! А на законы ваши блатные мне лично глубоко
наплевать. Кто сильнее, тот и прав, понял ты, животное?
Селезнев не ответил, только с ненавистью полоснул взглядом по
Рыбакову.
- Ишь ты, посмотрите, какие мы нервные! - с издевкой произнес
Николай. - А ты и забыл, наверное, сука, как хотел мне хребет сосной
перешибить? Забыл?! Но у меня память хорошая, и в долгу я никогда не
остаюсь, аккуратный. Тебя как, картечь устроит? - приставил он дуло
пятизарядки к голове Ржавого. - Или на жакан перезарядить?
Почувствовав холодную сталь оружия, Селезнев притих и вдруг заплакал
беззвучно, размазывая по лицу слезы.
- Ладно переживать-то! Пошутил я! Сдохнешь самостоятельно, без моей
помощи. Не буду на себя мокруху брать... Так что молись за меня
Николаю-угоднику, кабан шмаленый. Счастливо оставаться!
Едва успел Рыбаков сделать несколько шагов, как Ржавый с непостижимой
быстротой, на четвереньках догнал его, обхватил сапоги руками:
- Николай! Коля! Ну не бросай! Ну есть же в тебе людское!
Христом-богом молю! Не погуби, век помнить...
Рыбаков секунду-другую помедлил. Уж больно сладко заныло сердце при
виде унижающегося, червем извивающегося человека.
- Убери ласты! Убери, говорю! - лениво произнес он и с маху въехал
носком сапога в подбородок Ржавого.
Тот охнул, свалился ничком, обхватил руками голову, ожидая новых
ударов. Но Рыбаков не стал больше бить его, поправил на плече ремень
пятизарядки и двинулся в тайгу.
Было пасмурно и сыро, солнце еще только начинало вставать. По
низинкам растекались клубы белесого тумана. Где-то вдали протрубил лось и,
спустя мгновение, отозвалось ему эхо.
Звериная тропа, по которой шел Рыбаков, была хорошо натоптана, но
проходила через такие густые заросли, что он буквально продирался сквозь
мокрые ветки, заслоняя лицо ладонями, чтобы не лишиться глаз. Зато по
сосняку он пошел легко и пружинисто.
Настроение было прекрасным - ему крепко везло! И росла уверенность,
что так будет и дальше. Действительно, ведь то, что приключилось со
Ржавым, могло быть и с ним! Но судьба, видать, оберегала его, отводила
беду...
"Хоть бога и нет, но миром кто-то правит! - подумал Рыбаков. - Есть,
есть, видать, на небе и моя путеводная звездочка..."
Вдруг он вспомнил, что идет без компаса, что компас остался на руке у
Ржавого.
- Вот раззява! - обругал он себя и остановился в раздумье.
Возвращаться назад - плохая примета. Но и без компаса в тайге - вилы!
Можно так закружиться в каком-нибудь молодом березнячке, что и за неделю с
него не выпутаешься... С тайгой шутки плохи, это он давно усвоил.
Обратный путь Николай проделал значительно быстрее. Вон уже и дымок