"Марина Юденич. Гость" - читать интересную книгу автора

духовном развитии - бабушка получила письмо из Парижа, от брата. Генерал
разыскал ее, когда одиночество стало нестерпимым и смерть близко дохнула
из-за спины. Ему и в голову не пришло предложить помощь или пригласить к
себе, да по тем временам это было невозможно, фантастикой было уже и то, что
письмо нашло ее. Он честно писал, что чувствует скорую кончину, что рядом
нет ни одной близкой души и некому высказать все, что угнетает ум и сжигает
душу, что помнит ее доброе сердце и считает достойной того, чтобы
наследовать все его воспоминания, мысли и суждения о том великом, но
трагическом пути, который прошел он вместе с Россией. Она ответила
немедленно в том духе, что никогда ни на секунду не забывала о нем, считая
подлинным героем и патриотом, и конечно же почтет за великую честь стать его
духовной наследницей. Переписка завязалась и длилась несколько лет, до самой
смерти генерала. Все эти годы бабушка жила новой жизнью - глаза ее, словно
помолодев, глядели на мир с огромной, всепрощающей любовью, она и ее близкие
не были теперь обыкновенными советскими обывателями, лишенными прошлого, не
помнящими родства, - они были признанной частицей великой культуры,
обладающей славной историей и огромной нравственной силой, которую не сомнут
никакие режимы и границы. Вся семья с той поры жила с чувством приобщения к
великой тайне и ответственности за этот дар. Письма генерала, надо сказать,
довольно быстро утратили пафос спасителя отечества и все больше изобиловали
довольно грязными и очень сомнительными подробностями некоторых исторических
событий, рассказами о страшно неблаговидных поступках столпов российской
аристократии, вплоть до царствующих персон, о ничтожности и бессилии вождей
белого движения и эмиграции. Казалось, всю желчь, накопившуюся за долгую
неспокойную жизнь и бесславную одинокую старость, генерал изливал теперь на
страницы своих писем - и впору было усомниться, в своем ли уме парижский
родственник, но и мысли такой не возникало в семье его сестры, ведь своим
появлением он как бы вдохнул во всех них новые души и расстаться с ними было
уже невозможно. Рассудок, а вместе с ним совесть или страх разоблачения,
похоже, все-таки вернулся к генералу перед самой смертью - в последнем
письме он требовал от сестры, призывая всех святых, никогда и никому не
показывать его писем, а лучше всего побыстрее сжечь их, как только его душа
покинет земную обитель. Однако, когда это произошло, бабушка, прорыдав
несколько ночей и отстояв многие часы в храме с мольбой наставить ее на путь
истинный, письма сохранила, взяв, правда, клятву со всех домашних свято
исполнять волю генерала - хранить письма от посторонних глаз.
Вот об этих письмах и рассказала Петру Лазаревичу, который в ту пору
предпочитал называть себя Питом, безоглядно влюбленная в него юная женщина,
пытаясь удержать ускользающего возлюбленного. Он выслушал ее без особого
интереса и будто из вежливости, вскользь задал несколько уточняющих
вопросов. К этому времени ею начинало уже овладевать настоящее отчаяние - он
все явственнее тяготился их связью, на редких теперь свиданиях отбывая
словно некую повинность, мог легко повысить на нее голос или, придравшись к
какой-нибудь мелочи, уйти, громко хлопнув дверью. Она корила себя за эту
глупую историю с письмами, которыми она надеялась удержать его интерес, - он
просто не обратил на них никакого внимания. Она даже представить себе не
могла, как сильно ошибается.
Он пропадал уже почти неделю, и она отчетливо поняла - все кончено, но
произошло чудо - он появился. Чудо, однако, было не в этом - он появился
прежним - влюбленным, предупредительным, остроумным, страстным,