"Марина Юденич. Дата моей смерти" - читать интересную книгу автора

Именно в эту минуту барон фон Голденберг сделал открытие, повергшее его
в шок.
Просто так, на всякий случай, он еще раз пробежал глазами последний
лист тонкой папки... Изменения внесены совсем недавно... Собственно...
Барон взглянул на календарь.... Да, изменения внесены буквально на
днях, уже в этот приезд и, очевидно, до поездки в Сент-Мориц. Он еще раз
взглянул на дату...
13 января 2000 года...
Движения барона утратили привычную неспешность, листки полицейского
заключения он выдергивал из стопки бумаг почти лихорадочно.
- Что за дьявол!
Впрочем, он ведь мог прислать факс накануне гибели или воспользоваться
электронной почтой. Такие варианты были предусмотрены, для них существовала
даже специальная система индивидуальных паролей. Гвидо включил компьютер:
машина должна была зафиксировать способ и точное время передачи последнего
распоряжения.
Обычная процедура вхождения в общую систему банка: введение
собственного пароля и формулирование запроса заняли у него всего несколько
минут, но все это время невозмутимый барон нервно барабанил тонкими смуглыми
пальцами по столу, словно на сей раз его заставляли ждать целую вечность.
Наконец монитор разродился колонкой быстро прибывающих букв и цифр -
Гвидо буквально припал к мерцающему экрану
- Ну, разумеется, E-mail, он прислал E-mail. Ничего особенного. С утра
прислал распоряжение, а в обед уже.... Нет, черт меня побери, не утром... Но
тогда получается...
Обычно Гвидо фон Голденберг соображал стремительно, однако ситуация
была совершенно неординарной, и сейчас ему потребовалось несколько секунд,
чтобы понять окончательно: последнее распоряжение касательно своего личного
номерного счета Егор Краснов прислал в банк спустя три с половиной часа
после собственной гибели.
И это было очень странное распоряжение.



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Н А В А Ж Д Е Н И Е

Теперь, когда Егора уже нет на этой земле, и прошло достаточно времени,
чтобы я смогла до конца осознать это, мне, как ни цинично это звучит, стало
легче.
Легче вообще: жить, дышать, просыпаться по утрам и засыпать, когда
приходит ночь, общаться с людьми и делать вид, что у меня все в полном
порядке.
И легче думать о нем. А не думать о нем я не могу. И никогда не могла,
ни минуты, хотя и притворялась потом, когда после нашего разрыва прошло уже
так много времени, что продолжать думать о бывшем возлюбленном, становилось
просто неприлично.
Впрочем, мысли мои никого в этой жизни особенно не интересовали, и
потому бояться нарушения кем-то придуманных приличий было просто глупо.
Что касается самих воспоминаний, то они вели себя по отношению ко мне
довольно порядочно. По меньшей мере, пытка, которой подвергалась я каждый