"Виктория Ученова. Беседы о журналистике (Серия "Эврика")." - читать интересную книгу автора

Приспосабливаются любой ценой, вплоть до утраты собственного имени,
перемены его с Франсуа на Жюльен только потому, что так захотел сын босса.
Перемена имени - сюжетный ход блистательного французского сатирического
фильма "Игрушка". С горьким юмором он повествует о судьбе репортера,
который (пусть на недолгое время!) согласился - был вынужден согласиться -
стать в полном смысле игрушкой, предметом забавы для хозяйского сына. Идея
человеческого достоинства, правда, побеждает в этой картине. Конец светел,
но объективно безысходен. Он побуждает к протесту.
Знаменательные вехи истории печати говорят о том, что истинные
журналисты считали и считают своим долгом активно вмешиваться в жизнь.
26 июля 1790 года. Жан Поль Марат расклеивает по улицам революционного
Парижа экстренный выпуск своей газеты "Друг народа". В ней всего один
памфлет "Мы погибли!". Марат - автор, редактор, издатель, типограф,
разносчик своей газеты - все в одном лице. Издание выходит нелегально -
влиятельное большинство Национального собрания запрещает проекты и призывы
якобинских лидеров. Марат предстает перед судом, созванным по воле
предателей революции. И побеждает. Его газета легализована. Но остается
излюбленный ход контрреволюционеров - убийство. И Марат погибает. Пафос
памфлета в газете - листовке 26 июля 1790 года - оказался пророческим. В
нем говорилось: "Граждане всех возрастов и рангов! Меры, принятые
Национальным собранием, не могут помешать вам погибнуть, и вы погибли
навсегда, если вы не возьметесь за оружие, если вы не обретете вновь той
героической доблести, которая от 14 июля (день взятия Бастилии. - В. У.)
до 5 октября дважды спасала Францию".
Призыв достиг цели - монархический заговор 1790 года был сорван,
королевская чета в скором времени казнена. А строки Марата, ускорившие эти
события, вписали в историю журналистики незабываемые страницы.
Теоретики типа С. Лозанна очень стараются их забыть, переключить
энергию журналистики на якобы "беспристрастное" информирование. А практики
и вовсе беззастенчиво декларируют свою всеядность. Как одна из ведущих
американских газет, "Нью-Йорк тайме": "У "Таймс" нет никаких осей для
вращения, никаких "измов" для изучения, никаких политических предпочтений
для продвижения в колонках новостей. "Тайме" сообщает новости исчерпывающе
и аккуратно. Она интерпретирует новости - справедливо, без искажений, без
предвзятости, без акцентирования. Вот почему сотни тысяч разумных граждан
по всей стране регулярно читают "Нью-Йорк тайме".
Звучит лихо и завораживающе. Конечно, не у каждого читателя хватит
воображения, проходя по 43-й авеню Нью-Йорка мимо цитадели издателя этой
газеты А. Сульцбергера, хоть мысленно проникнуть внутрь. Увидеть, как за
плотно закрытыми дверьми в кабинете хозяина чинно собираются на совещания
финансисты Уолл-стрита, политические заправилы, довереннейшие лица
большого бизнеса. Это они - советники и руководители самой влиятельной
американской газеты. И они озабочены вместе с А. Сульцбергером доходами и
престижем издания. А заодно и доходами еше трех десятков газет, которые
принадлежат этому же конклаву в других городах США.
О, разумеется, они чрезвычайно ценят "объективные"
новости и свободу печати. Но только в пределах, которые не повлияют ни
на доходы, ни на престиж их предприятий. А так - пожалуйста, господа
журналисты, дерзайте, творите! Можете даже обличить кое-когда
распоясавшуюся коррупцию, пощипать Белый дом, подзаняться "разгребанием