"Юрий Тынянов. Портреты и встречи (Воспоминания о Тынянoве) " - читать интересную книгу автора

Гроб с телом поставили в Литературном институте. Почти никто не пришел.
На кладбище народу собралось немного, но все пришли люди, которые пишут
и знают, как трудно писать.
Похоронен Юрий Тынянов на Ваганьковском кладбище. Сейчас там тихо, там
почти не хоронят: новые дома и новые улицы подошли к деревьям Ваганькова.
На кладбище тихо, только поезда гудят, проходя по путям Окружной
дороги.
Дерево стоит над могилой, оно раздваивается, тяжелый сук над могилой
простирается как рея, на которой еще не поднят парус.
На снежной палубе имя Тынянова.
Он угадывал, где лежат новые материки, понимал противоречия ветров и
течений. Он был великим исследователем. Он был великим теоретиком, еще не
понятым до конца.
Он понимал плодотворность противоречий.
1964, 1974

В. Каверин ДРУГ ЮНОСТИ И ВСЕЙ ЖИЗНИ

1

Я поступил в Псковскую гимназию в том году, когда Юрий Тынянов кончил
ее. Среди товарищей моего старшего брата Льва, много занимавшихся и
успевавших одновременно влюбляться, проводить ночи в лодках на Великой,
решать философские проблемы века, он был и самым простым, и самым
содержательно-сложным. Подражал учителям - и вдруг становился задумчив,
сосредоточен: писал стихи.
Гимназические друзья всю жизнь хранили его письма, стихи, его домашние
и классные сочинения. "Даже короткая разлука с ним казалась нам
невыносимой", - пишет в своих воспоминаниях Лев. Между тем были разлуки не
короткие, а долгие, бесконечные, вынужденные, роковые. По дружба
продолжалась. Брат посвятил Юрию свой первый научный труд. Юрий посвятил ему
исследование "Архаисты и Пушкин".
Синие тетрадки с белой наклейкой: "Ю. Тынянов. VIII "а" класс"
сохранились у Августа Андреевича Летавета, крупного медика, в прошлом
известного альпиниста. Ему восемьдесят семь лет, но его запомнившийся мне
еще с детства смех звучит так же оглушительно-простодушно. Как и я, он пишет
воспоминания - и каждая строка дышит душевным здоровьем, добротой,
твердостью и трогательной верностью дружбе...
Обо многом передумал я, читая гимназические сочинения Тынянова. К
семнадцати годам он не просто прочел, а пережил русскую литературу. Среди
его любимых героев - Платон Каратаев, потому что "он обладает чем-то таким,
что не дано Наполеону и Александру. ...Счастье его - в непрерывной
творческой работе сердца, бессознательно претворяющего каждого голодного пса
в носителя жизни". Так писал Юрий в одном из сочинений. Ему понятны и близки
были самоотречение Толстого и трагедия Лермонтова. Он уже свободно владел
крылатым знанием, основанным на памяти, которую смело можно назвать
феноменальной. Он поражал всех способностью часами читать наизусть Овидия и
Вергилия, Пушкина и Шевченко. В начале 20-х годов он на моих глазах в
течение очень короткого времени научился читать и свободно переводить с
итальянского.