"Юрий Тынянов. Портреты и встречи (Воспоминания о Тынянoве) " - читать интересную книгу автора

во новом блеске вышел Ванькя Каин, Раньше быв от книжников золко обхаян. Нет
чего прибавить к таковой книжице, Разве что от скудости приложу сице:
Ванька-Каин,
Русская сказка
(в стихах)
Сочинение В. Ф. Потапова, в 2-х частях, М., 1847.

Как читал я ночью аглинского повесу,
Так и похотел иметь себе медресу.
Пожалел, что выводы к концу прижаты,
О которых надо бы писать трактаты. <...>

Квартира Тынянова на Песках не очень изменилась, хотя в ней появились
книги и даже буфет.
Мы никогда не расскажем целиком свою жизнь и жизнь своих друзей, потому
что сами не понимаем всей правды, а если рассказать, не понимая до конца,
получатся бесполезные укоризны.
Я хочу написать о двух рассказах Тынянова, потому что в них анекдоты и
археологические замечания легли в основу новых сюжетов, а новые сюжеты и
конфликты в мире появляются редко.
Когда-то в "Русской старине" была напечатана выписка о случае, когда
при Павле из описки писаря, который написал вместо "подпоручики же..." слово
"киже", возник человек - Киже. Он жил, получал порционные, и долго не знали,
как убрать несуществующего человека.
Император Павел - мало описанный герой, хотя Лев Толстой считал его
своим героем. Павел хотел невозможного: он выдумывал жизнь и требовал ее
осуществления; он противоречил жизни, отгораживался от нее. Подпоручик Киже
стал знатоком этой системы фантастического удвоения жизни.
Несуществующий человек имел существующие документы и претерпевал удачи
и неудачи так же, как живой человек. Его ссылали, били, он шел под конвоем,
его возвращали из Сибири, производили в чины; он даже имел детей и исчез
только тогда, когда его захотели сделать главной опорой престола.
Это новый конфликт - такого еще не бывало. В структуре это
метонимический сюжет.
Другая новелла - "Восковая персона".
Умер великий человек, нетерпеливо желающий новизны, как добра. Умер
затопленный ненавистью и совершив много старомодного зла. Но его великая
воля продолжала существовать.
Осуществлялась инерция воли гения, но противоречиво. Тогда отправили
его портрет - восковую персону - в кунсткамеру как редкость.
По существу, послепетровская история Русской империи противопетровская
история.
Структура этого сюжета - развернутая метафора.
Обе повести реальны, они основаны на фактах истории и непохожи друг на
друга. Петровское и павловское время потребовали совершенно разных
стилистических решений.
Тынянов хотел изобразить в искусстве горький рай творчества, он хотел
написать о Пушкине. Работа эта осталась незавершенной, потому что писатель
заболел.
Тема бесконечно трудна уже в замысле.