"Юрий Тынянов. Пушкин. Юность. Часть 3." - читать интересную книгу автора

Впервые Пушкин видел это прекрасное спокойствие, это внимание серых
глаз. Ломоносов, который вместе с ним пришел, не узнавал его. Он привык к
молчаливости Пушкина, он знал, что Пушкин дичок, и приготовился блеснуть -
рядом с сумрачным поэтом, с дичком. Ломоносов был остроумен, и это было
нетрудно.
Но Пушкин не давал ему раскрыть рта. Он преобразился.
Он словно впервые почувствовал себя собою, впервые нашел себя. Через
три минуты он добился своего: он услышал звонкий смех Катерины Андреевны и
увидел удивление на лице Карамзина. Этого смеха Карамзин не слышал уже
давно.
Назавтра он в неурочное время, наскоро пообедав, убежал к Карамзиным.
Был час, когда историограф отправлялся гулять. Она вышивала в своем домике
на пяльцах и удивилась, испугалась, увидя его. "Здесь все ходят мимо этой
уединенной хижины и чуть не заглядывают в окна", - объяснила она
недовольно.
Потом она заставила его разматывать шелк, и он, стоя на коленях, с
необыкновенным прилежанием следил за длинными пальцами, ловко и спокойно
бравшими шелк с его пальцев. Потом она прогнала его, сказав, что его будут
искать и посадят на хлеб и на воду. Он не должен убегать от своего
директора. Он ушел в отчаянье: она его считала школяром и более никем.
Он забыл самую дорогу к гусарам, к которым он так было привык, которые
так к нему привыкли: участь его была решена. Теперь каждый день он будет
ходить в Китайскую Деревню.
А молодая вдова? Лила?
Но это не имело никакого отношения к Китайской Деревне. Было бы
преступно даже думать о ней здесь. В присутствии хозяйки он не думал
решительно ни о ком более. А она считала его школяром и больше никем.




10

Он был школяром, и притом, по мнению директора, способным на все.
Каждый вечер директор теперь осторожно поглядывал с балкона. Дважды
замечал он Пушкина, поспешно уходящего. Будь это другой, он окликнул бы
его, и начался бы разговор, более или менее задушевный. Прекратить поздние
прогулки старших Егор Антонович не мог; предоставив себе не допускать их в
будущем у младших. Он хмурился: замечено было, что Пушкин уходил в
гусарские казармы. Можно легко себе представить плоды его воспитания там,
рядом с конюшнями! Теперь - директор разузнал - эти похождения решительно
кончились: он ходил каждый вечер к Карамзиным. Это было совсем другое
дело. Все же директор машинально оборачивался поглядеть, здесь ли молодая
вдова. И часто, к своему неудовольствию, обнаруживал ее отсутствие. Тогда
он начинал свою уединенную прогулку по царскосельским садам, втайне боясь
наткнуться на что-то вовсе неожиданное; он не доверял молодой вдове: она
только в день своего приезда, и то более из приличия, поплакала. Она была
молода, смешлива.
Молодая вдова скучала - Егор Антонович не мог развлечь ее. Этот школяр