"Марк Твен и Чарльз Дэдли Уорнер. Позолоченный век (Повесть наших дней)" - читать интересную книгу автора

"Борей" уже зарывался носом в воду, содрогался и скрежетал еще
яростнее прежнего. Однако нос "Амаранты" почти поравнялся с его кормой.
- Как пар, Гарри?
- Сто восемьдесят два, сэр!
- Взломай бочки с беконом в переднем трюме... Вали все в топку!
Забирай скипидар из кормового, полей им каждое полено!
Пароход теперь напоминал движущийся вулкан.
- Ну а как сейчас?
- Сто девяносто шесть, и все лезет кверху! Вода поднялась до среднего
стекла. Большего давления не выдержать. Предохранительный клапан уже не
держит: посадил на него негра!
- Хорошо! А тяга?
- Лучше некуда! Каждый раз как негр бросает полено в топку, он сам
чуть не летит в трубу следом!
"Амаранта" упорно выигрывала дюйм за дюймом: вот ее гюйсшток
поравнялся с рубкой "Борея"; потом на месте гюйсштока оказались трубы, но
она продолжала ползти вперед, пока не пошла колесо в колесо с "Бореем"! Тут
они столкнулись, сильно ударившись бортами, и намертво сцепились прямо на
середине залитой лунным светом реки! С палуб обоих пароходов раздалось
громовое ура!.. Матросы, крича и размахивая руками, бросились к бортам,
чтобы посмотреть на соперников. От перенесения центра тяжести оба парохода
накренились друг к другу; боцманы с проклятьями и угрозами носились взад и
вперед по палубам, пытаясь отогнать людей от бортов; оба капитана,
перегнувшись через перила мостиков, потрясали кулаками, чертыхались и
проклинали друг друга; черные клубы дыма поднимались из труб, нависая над
судами и осыпая их дождем искр. Прогремело два револьверных выстрела, но
капитаны метнулись в сторону и остались невредимы, а пассажиры отхлынули от
бортов и рассеялись по палубам; покрывая невообразимый шум, в небо взмывали
пронзительные вопли женщин и крики детей...
И вдруг раздался гулкий рев, оглушительный треск, и изувеченную,
беспомощную "Амаранту", освободившуюся от уз, понесло по течению!
Кочегары "Борея" мгновенно распахнули дверцы топок и принялись
заливать огонь: остановить машины при таких перегретых котлах было бы
равносильно смерти.
Как только это стало возможно, "Борей" подошел к плавучим развалинам
"Амаранты" и снял мертвых, раненых и тех, кто остался невредим, - по
крайней мере всех, до кого можно было добраться, ибо передняя часть
парохода представляла собою бесформенную груду обломков, поверх которых
крест-накрест лежали две огромные трубы, а под ними - больше десятка заживо
погребенных жертв, взывавших о помощи. Пока люди, вооружившись топорами, не
щадя сил вызволяли несчастных, лодки "Борея" сновали по реке, подбирая тех,
кто барахтался в воде.
Но тут разразилось новое несчастье. Из разрушенных топок "Амаранты"
вырвались языки пламени, поползли по палубе, и в несколько минут
потерпевший катастрофу пароход был охвачен огнем. Никогда еще никто не
трудился более упорно и самоотверженно, чем храбрецы матросы с топорами в
руках. Но все было напрасно. Огонь упрямо пожирал все на своем пути,
презирая усилия команды, пытавшейся бороться с ним. Он лизал одежду
матросов, опалял волосы, заставлял их отступать фут за футом, дюйм за
дюймом, - и вот они дрогнули и, нанеся врагу последний удар, сдались!