"Марк Твен. В защиту генерала Фанстона" - читать интересную книгу автора

"Пожалей меня, я гибну от голода, я так ослабел, что не могу двигаться, дай
мне поесть! Я - твой друг, твой брат-филиппинец, такой же патриот, как и ты,
и так же борюсь за свободу нашей дорогой отчизны. Сжалься - накорми меня и
спаси, больше неоткуда ждать мне помощи!" И ее марионетка Фанстон смог
подкрепиться полученной пищей и вслед за тем застрелить своего спасителя -
застрелить в момент, когда тот протягивал ему руку для приветствия, как наш
президент. И все же, если это было предательством и низостью, в этом виноват
не Фанстон, а его натура. Она одарена превосходным чувством юмора, и публика
на банкетах умирает со смеху, когда она рассказывает тот или иной комический
эпизод. Стоит, например, перечитать дважды, а может быть, и несколько раз,
эти строки:

"Сигизмондо побежал в дом, выхватил револьвер и предложил повстанческим
офицерам сдаться. Все они вскинули руки вверх, за исключением Вильи,
начальника штаба Агинальдо, - тот имел при себе новомодный "маузер", и ему
захотелось испробовать эту штуку. Но не успел он вытащить свой маузер из
кобуры, как сам получил две пули, - Сигизмондо был тоже неплохой стрелок.
Аламбра был ранен в лицо. Он выскочил из окна, - дом, между прочим,
стоял у самой реки, - выскочил из окна и бросился прямо в воду с берега
высотой в двадцать пять футов. Он улизнул от нас, переплыл реку и скрылся, а
через пять месяцев сам сдался в плен.
Вилья, с простреленным плечом, выпрыгнул из окна вслед за Аламброй и
тоже кинулся в реку, но макабебы увидели это, побежали к берегу и выудили
его. Они подгоняли его пинками всю дорогу вверх на берег и спрашивали, как
ему это нравится. (Смех в зале.)".

А ведь это же был раненый человек! Впрочем, все это говорит не Фанстон,
а его натура. С молодым задором она наблюдала, как гибнут простодушные люди,
откликнувшиеся на ее зов, когда она, теряя силы, молила о пище. Без
сожаления она читала укор в их гаснущем взгляде; но будем справедливы - это
все-таки была она, а не Фанстон! Она уполномочила действовать за себя
генерала Фанстона, своего верного слугу от рождения; прикрывшись формой
американского солдата и шествуя под сенью американского флага, она творила
свое черное дело, показывая пример чудовищной неблагодарности и вероломства.
И вот теперь она возвращается домой учить наших детей ПАТРИОТИЗМУ! Уж ей ли
не знать, что это такое?!
Мне ясно, и, думается, это ясно всем: нельзя винить генерала Фанстона
за то, что он делал и делает, за то, что думает и говорит.
Итак, Фанстон перед нами; он существует, и мы за него отвечаем. Встает
вопрос, что нам с ним делать, как бороться с этой катастрофой? Мы знаем, как
обстояло дело с Джорджем Вашингтоном. Он стал великим образцом для всех
времен и для всего человечества, ибо имя его и дела его известны всему миру;
они вызывали, вызывают и будут всегда вызывать у людей восторг и тягу к
подражанию. В данном же случае человечеству надо поступить иначе: вывернуть
преступную славу Фанстона с позолоченной стороны наизнанку и раскрыть
истинную черную суть ее перед молодежью нашей страны. В противном случае
генерал тоже станет для молодого поколения образцом, кумиром, и - к нашей
величайшей скорби - уродливый патриотизм фанстонского толка начнет
соревноваться с патриотизмом Вашингтона. Собственно говоря, такое
соревнование уже началось. Этому трудно поверить, но ведь факт, что