"Марк Твен. Наследство в тридцать тысяч долларов" - читать интересную книгу автора

внимание, все это обсуждали, но никто не мог понять, в чем тут причина. Это
было поразительно, это было таинственно. Трое гостей, не сговариваясь и не
подозревая даже, что попали в самую точку, заметили: "У них такой вид,
словно они разбогатели".
Именно так оно и было.
Большинство матерей взялись бы за матримониальные дела по старой
методе: как можно торжественнее и бестактнее они прочли бы дочерям нотацию,
словно специально рассчитанную на то, чтобы, вызвав слезы и дух
противоречия, привести к обратным результатам. Упомянутые мамаши еще больше
бы испортили дело, потребовав, чтобы молодые ремесленники прекратили свои
ухаживания. Но мамаша Фостер была не из таких. У нее был сугубо практический
склад ума. Она не сказала ни слова ни заинтересованным сторонам, ни друзьям,
ни кому-либо другому, кроме Салли. Он выслушал жену и все понял. Понял и
оценил!
- Ясно, - сказал он. - Вместо того чтобы браковать предложенные
образцы, тем самым нанося обиду и без нужды портя всю коммерцию, ты
просто-напросто предлагаешь за ту же цену товар более высокого качества, а
остальное предоставляешь природе. Это мудрость, Элек, твердокаменная,
здоровая мудрость. Кто у тебя на примете? Ты уже их выбрала?
Нет, она еще не выбрала. Сперва нужно ознакомиться с положением на
рынке. Супруги так и сделали. Прежде всего они обсудили кандидатуры Брейдиша
- молодого, подающего надежды адвоката, и Фултона - молодого, подающего
надежды дантиста. Элек сказала, чтобы Салли пригласил их на обед. Но не
сразу, не к чему спешить, следует держать эту пару под наблюдением и
выжидать. Лучше в столь важном деле действовать без спешки.
Это тоже оказалось мудрым решением. Не прошло и трех недель, как Элек
путем блестящей биржевой операции сорвала огромный куш и увеличила свои
воображаемые сто тысяч долларов до четырехсот тысяч. В тот вечер супруги
были на седьмом небе от счастья. Впервые за обедом они позволили себе
шампанское. Правда, не настоящее шампанское, не достаточно реальное, если
учесть количество фантазии, которое на него было затрачено. Автором идеи был
Салли, и Элек в минуту слабости уступила ему. В глубине души они оба были
встревожены и смущены: ведь Салли был образцовым трезвенником и во время
похоронных процессий носил фартук, при взгляде на который все собаки
немедленно приходили в раж. Элек же была членом Женского христианского союза
трезвенниц, и следовательно - всем тем, что олицетворяет чугунную
добродетель и душераздирающую святость.
Но что поделаешь, гордыня богатства приступила к своей разрушительной
работе. Супруги дошли до того, что еще раз доказали печальную истину,
которая уже многократно была доказана ранее: если великим и благородным
защитником от суетных пороков и недостойного тщеславия является принцип, то
бедность - защитник в шесть раз более надежный.
Свыше четырехсот тысяч долларов капитала! Супруги снова занялись
матримониальным вопросом. Адвокат и дантист более не упоминались. Они
потеряли все шансы. Их исключили за игры, их дисквалифицировали. Теперь
супруги обсуждали кандидатуру сына мясопромышленника и сына местного
банкира. Но под конец, так же как и раньше, они решили выждать, все как
следует обдумать и действовать осторожно и наверняка.
Вскоре им опять улыбнулось счастье. Элек, бывшая все время начеку,
увидела заманчивую, но рискованную возможность и отважно ринулась в бой.