"Марк Твен. Наследство в тридцать тысяч долларов" - читать интересную книгу автора

духовный - это надежный, неприкосновенный вклад. В первом случае она была
готова пускаться в рискованную биржевую игру, но что касается второго, то
тут "о риске не могло быть и речи". Элек хотела твердой прибыли из расчета
сто центов на доллар вклада, и чтобы сальдо было должным образом подведено в
ее бухгалтерских книгах.
Всего лишь несколько месяцев потребовалось на то, чтобы развить
воображение Элек и Салли. Ежедневные упражнения немало способствовали
деятельности обоих механизмов. В результате Элек стала "печь" воображаемые
деньги так быстро, как сперва не могла и мечтать, а способность Салли
тратить их развивалась пропорционально строгости запрета, который немедленно
накладывала супруга.
Поначалу Элек рассчитывала, что операция с углем принесет свои плоды
через год, и лишь нехотя признала, что этот срок может сократиться на девять
месяцев! Но то были всего лишь первые робкие проявления финансового ума, еще
не закаленного школой, опытом, практикой. Все это вскоре пришло, и
воображаемые девять месяцев исчезли, а воображаемый вклад в десять тысяч
долларов с победой возвратился домой и принес в своем походном ранце триста
процентов прибыли.
Это был великий день для супругов Фостер. Они даже онемели от радости.
Онемели они еще и по другой причине: внимательно изучив конъюнктуру, Элек со
страхом и трепетом отважилась на первую пробу в биржевой игре, рискнув
остальными двадцатью тысячами обещанного наследства. Перед ее мысленным
взором акции повышались пункт за пунктом, причем ситуация на рынке в любой
момент грозила измениться; и вот наконец, не в силах вынести напряжение -
ведь Элек была еще новичком в биржевом деле и ей не хватало закалки и
выдержки, - она отдала своему воображаемому маклеру воображаемый приказ по
воображаемому телеграфу: продавать! Она сказала, что удовлетворится прибылью
в сорок тысяч долларов. Продажа акций состоялась в тот же самый день, когда
выгорело дело с угольными шахтами. Как я упомянул выше, супруги онемели от
радости. В тот вечер они сидели ошеломленные, блаженно счастливые, пытаясь
осознать грандиозное событие, невероятное событие: теперь они стоят сто
тысяч долларов звонкой воображаемой монетой! Да, именно так.
С той поры Элек уже не боялась игры на бирже. Во всяком случае, не
настолько, чтобы терять сон и румянец, как это случилось при ее дебюте.
То была памятная ночь! Постепенно сознание того, что они богаты, прочно
внедрилось в сердца Фостеров, и тогда они принялись находить применение
своим деньгам. Если б мы смотрели глазами этих мечтателей, то увидели бы,
как их опрятный деревянный домик исчез и на его месте появился двухэтажный
кирпичный особняк с чугунной оградой перед фасадом. Мы увидели бы также, что
с потолка гостиной свисает люстра с тремя газовыми лампами. Мы увидели бы,
что скромный коврик превратился в брюссельский ковер - полтора доллара за
ярд; мы увидели бы, что исчез плебейский очаг, и вместо него, повергая в
благоговейный трепет все вокруг, появилась огромная импозантная печь со
слюдяными окошками. Мы увидели бы и многое другое, а среди прочих вещей
коляску, меховую полость, цилиндр и так далее.
С того дня, несмотря на то, что их дочери и соседи по-прежнему видели
все тот же деревянный домик, для Элек и Салли он превратился в кирпичный
двухэтажный особняк. Не проходило вечера, чтобы Элек не волновалась из-за
счетов за газ, но всякий раз вместо утешения слышала беспечный ответ Салли:
"Ну что ж, мы можем себе это позволить!"