"Марк Твен. Старые времена на Миссисипи" - читать интересную книгу автора

спят, а около них лежат грудой стружки с палочек: ясно видно, какая работа
утомила их; свинья с выводком поросят бродит по тротуару и с успехом
промышляет арбузными корками и семечками; небольшие штабеля товаров одиноко
лежат у края пристани, кучи полозьев для спуска грузов на пароходы навалены
у откоса выложенного камнем причала, и в тени их спит вонючий городской
пьяница. Несколько плотов стоят здесь же, но некому слушать, как мирно
плещутся о них волны. Огромная Миссисипи, величавая, великолепная Миссисипи,
в милю шириной, катит свои воды, сверкая на солнце; на другом берегу -
густой лес. Два мыса - и сверху и снизу по течению - замыкают зеркало реки,
превращая ее в озеро, тихое, сверкающее и пустынное. Но вот над одним из
отдаленных мысов появляется струйка темного дыма; тотчас же негр-возчик,
знаменитый своим острым зрением и громовым голосом, подымает крик: "Пароход
иде-еет!" - и все меняется! Городской пьяница начинает шевелиться,
приказчики просыпаются, разносится дикий грохот тележек, из каждой лавки, из
каждого дома высыпают люди, и мертвый город вмиг оживает и приходит в
движение. Подводы, тележки, мужчины, мальчишки несутся со всех концов к
общему центру - к пристани. И, собравшись там, все всматриваются в
приближающееся судно, будто это чудо, которое они видят впервые. И
действительно, на пароход приятно смотреть. Длинный и остроносый, он изящен
и аккуратен. У него две высокие вычурные трубы, и между ними висит золоченая
эмблема. Нарядная лоцманская рубка, вся застекленная, с золочеными
украшениями, возвышается за ними над верхней палубой. Кожухи над колесами
пышно расписаны, и золотые лучи расходятся над названием парохода. Все три
палубы окружены белыми чистыми поручнями; гордо вьется флаг на флагштоке;
двери топок открыты, и из них бойко пышет пламя. На верхней палубе черно от
пассажиров; капитан стоит у большого колокола, спокойный и внушительный,
предмет всеобщей зависти; из труб валят, расплываясь, огромные клубы
черного-пречерного дыма - нарочитая роскошь, достигаемая посредством
нескольких поленьев смолистой сосны, подброшенных в топку перед самым
приходом в город; команда собралась на баке, широкие сходни выступают далеко
за борт, и палубный матрос, на зависть всем, живописно стоит на самом их
конце, держа свернутый канат. Пар с визгом устремляется через
предохранительный клапан; капитан поднимает руку, колокол звонит, колеса
останавливаются, затем дают задний ход, пеной взбивая воду, и пароход
замирает у пристани. Сразу начинается та суматоха, которая бывает, когда
высадка и посадка, погрузка и выгрузка производятся одновременно. А каким
ревом, какой руганью помогают матросы этой суматохе! Через десять минут
пароход опять в пути, флаг спущен и черный дым не валит из труб. Еще десять
минут - и город затихает, а городской пьяница снова крепко засыпает у груды
полозьев.
Отец мой был мировым судьей, и я считал, что он властен над жизнью и
смертью всех людей и может повесить любого, кто его обидит. В общем, это и
меня достаточно возвышало, но все-таки желание попасть на пароход вечно
томило меня. Сначала я хотел быть юнгой, чтобы можно было выскочить на
палубу в белом переднике и стряхнуть за борт скатерть с той стороны, с
которой меня могли увидеть все старые друзья; потом меня больше стала
привлекать роль того палубного матроса, который стоял на сходнях со
свернутым канатом, потому что он особенно бросался в глаза. Но все это были
только мечты - слишком прекрасные, чтобы стать реальными. Как-то один из
наших мальчиков исчез. О нем долго ничего не было слышно. И вдруг он