"Антон Твердов. Приятно познакомиться " - читать интересную книгу автора

Представляете, за каждую двойку лупила и ремнем, и по-всякому. А однажды
засветила скалкой по шее, у меня ноги отнялись. Она сама даже испугалась:
"Степочка, Степочка... Покажи, где больно..." Как будто сама не знает. Еле
отлежался. А когда отлежался, документы забрал, серьги ее золотые взял, и
ноги в руки. Ну, не искала она меня. Отец пытался, да тоже не особенно
активно. А я в ремесленное поступил. В общагу устроился. Ну а там, сами
знаете, с однокурсниками выпей, старшим поставь, коменданту на каждый
праздник пузырек... Вот я и пристрастился. Скатился ведь, братцы, под гору.
Что ни день, я тут сижу. И получается - мачеха мне жизнь сломала. Вдребезги
разбила скалкой своей...
- Скалкой по шее - это еще что, - высказался Абрам. - Мне вчера стулом
по спине досталось. Стул в щепки, а я ничего.
- То тебе! - неожиданно разозлился Степан Игнатьевич. - На тебя
самосвал наедет, ты даже не почешешься. А я тогда маленький был.
- Ну, если маленький... - уступил Абрам, после чего Степан Игнатьевич
смягчился и спросил его:
- А за что тебя? Стулом-то?
- Да жена это, - с досадой прогудел Абрам. - За то, что я электрический
чайник пропил. Не может, чтобы не ударить. Я ведь ее раньше тоже это
самое... Врежем после работы по пузырю, я домой приду, начну с ней
разговаривать по-хорошему, а она сразу к участковому. Синяки ему показывала
на теле. И ведь не стыдно... У меня даже подозрение есть, что он ее улюлюкал
на этой почве. Иначе с чего бы ему вдруг меня на пятнадцать суток закрывать?
Два раза уже пыхтел. Как отсидел последний раз, заклялся ее трогать. Так она
осмелела и сама начала. Чуть что - сразу за мебель хватается. Стульев уже в
доме не осталось. Я вчера на эту тему с ней и пытался поговорить. А она
из-под серванта выбралась и орет...
- Из-под какого серванта? - перебил Степан Игнатьевич.
- Я сервант на нее случайно уронил, - смутившись, сообщил Абрам. -
После того, как она меня стулом шарахнула. Разоралась на весь дом. Снова к
участковому побежала. Я не стал дожидаться, ушел. Телевизор вынес, Семену с
первого этажа продал. Теперь и не знаю, куда мне...
- Некуда, - согласился Степан Игнатьевич. - Эх, пропащая наша жизнь.
Давай, что ли?
Он разлил по стаканам остатки водки. Я выпил и вдруг почувствовал
большое желание пожаловаться.
- А меня с работы выгнали, - сказал я.
Видимо, собеседникам мои проблемы в сравнении с собственными показались
ничтожными, потому что Степан Игнатьевич презрительно усмехнулся, а Абрам
заглянул в свой пустой стакан и меланхолично произнес:
- Меня четыре раза с работы выгоняли. За пьянку. А потом четыре раза
принимали обратно. Тоже за пьянку. Я начальнику по кадрам нашему пузырь
поставлю, он мое заявление снова и завизирует. А потом все сначала.
Получается, круговорот меня в природе, а водка вроде движущей силы
выступает. Аномалия такая. Все собираюсь ученым написать в институт
какой-нибудь в Москву, пускай разберутся.
- Пускай разберутся, - подхватил Степан Игнатьевич. - Может, поймут,
почему мы так хреново живем... Не во всем же одни евреи виноваты...
- Ну, ты не очень-то, - заволновался Абрам. - При чем здесь евреи?
Почему всегда евреи виноваты? Откуда это пошло? Чуть что мы сразу евреев