"Антон Твердов. Реквием для хора с оркестром " - читать интересную книгу автора

непонятно было, откуда и почему оно взялось. На севере - дальнем или не
очень - Гоша не был никогда, а подзалетев на первом в своей жизни карманном
воровстве, каким-то непостижимым способом отделался всего лишь стандартными
пятнадцатью сутками - как за мелкое хулиганство. И отбывал свои пятнадцать
все на том же ремонте водопровода - в двух шагах от родного дома, ужасно
гордый тем, что "мотает первый срок". Степанида Прокофьевна и
просто-Прокофьевна носили внуку передачки, а пацаны со двора почти ежедневно
ходили навещать узника. Гоша, заложив руки в карманы застиранной
арестантской робы, вразвалочку подходил к ограждениям, цыкал сквозь нечистые
зубы желтой слюной и нарочито хриплым голосом рассказывал, что "Сережа
Колымский идет в несознанку, потому что ему вышак корячится конкретно", и
что "мусора, в натуре, поляну не секут. Вчера в третьей камере устроили
"маски-шоу" - пустили в камеру десяток омоновцев в черных масках на лицах,
омоновцы часа полтора отрабатывали на подследственных приемы рукопашного
боя..." А когда через пятнадцать суток Гоша вернулся домой, небрежно
пощипывая пух на подбородке вспухшей от свежей татуировки рукой, сразу стало
ясно, кто будет дворовым королем.

* * *

На следующий день после неудавшегося консилиума в подъезде Гоша денег
Никите достал, от клятвенных заверений последнего - немедленно вернуть, как
только подфартит, - возмущенно отмахнулся: Потом вообще-то сказал, что
платить, конечно, надо, но с выплатой можно не торопиться. Никита и не
торопился. Он еще пару раз занимал у Гоши не особенно значительные суммы, а
через месяц выяснилось, что деньги нужно отдавать, причем все сразу и в один
день. Гоша, появившийся в квартире Никиты почему-то не один, а с двумя
незнакомыми Никите мордоворотами, известил Никиту о том, что деньги ему
нужны срочно - очень срочно и очень нужны. Мордовороты, подтверждая,
озабоченно кивали головами. Когда Гоша узнал, что денег у Никиты нет, горько
вздохнул. Горько вздохнули и мордовороты, совершенно синхронно опустив руки
в карманы спортивных штанов. Никита, проследив за этими движениями, узнал
под плотной тканью очертания самых настоящих пистолетов. Впрочем, как
мордовороты не собирались пускать в ход оружие, так и Гоша не собирался
пускать в ход мордоворотов, привлеченных, как правильно определил Никита,
сугубо для выполнения роли устрашения.
- Если денег нет, - задумчиво и печально проговорил тогда Гоша, - ты
можешь мне помочь... Не в качестве уплаты, а так... по-дружески... Ведь
можешь? Одно дело наклевывается... Понимаешь, у нас, как бы это сказать,
компания... И мы, как бы это... дела делаем... Пойдем, мы с ребятами тебе
все расскажем. Пойдешь?
Никита с радостью согласился. Ни для кого в их дворе не было секретом,
что Гоша обзавелся новыми серьезными знакомствами, а обзаведясь новыми
серьезными знакомствами, обзавелся и серьезными деньгами. И не было в
Волжском районе ни одного пацана, который не мечтал бы о том, чтобы Гоша
ввел его в свой круг общения.
Никита с Гошей и мордоворотами, одного из которых звали, как
выяснилось, Вадик, а второго - Олег Сорвиголова, вышел во двор, где их уже
ждала машина - большая, приземистая, черная, выглядящая, как враждебно
молчащий танк посреди притихшей дворовой зелени.