"Иван Трифонович Твардовский. Родина и чужбина " - читать интересную книгу автора

О наковальне придется упомянуть особо: была она музейной редкости,
творением неких далеких мастеров. Литая, чугунная, в восемнадцать пудов
весом, она формой своей мало напоминала те, что обычно используют в сельских
кузницах. На передней ее стороне была рельефно, в литье, выполнена какая-то
надпись, похоже, старославянскими буквами, но толком прочесть ее никто так и
не смог. Установить наковальню на деревянной тумбе можно было только в
специально выдолбленное гнездо, так как уширенного основания она не имела,
наоборот, низ ее шел усеченным клином. Думаю, что для историков, если бы ее
разыскать, она могла бы представлять немалый интерес, но для кузнечной
работы она была малопригодна, так как ни должных кромок, ни необходимых
отверстий на ее рабочей плоскости не имелось, и работать на ней оказалось
крайне неудобно. Однако выхода иного не было - пришлось смириться с тем, что
удалось найти.
Так осенним днем 1925 года мы вновь услышали в Загорье тот самый,
воспетый много лет спустя братом "в лесной тиши сиротский звон", и из
кузницы потянулся дымок.
В период работы отца в деревне Мурыгино Константин видел, как слаженно
действуют отец с молотобойцем Петькой, сыном хозяина кузницы, и не раз
пробовал подменить его. Брату хотелось испытать себя, да и доказать, что он
тоже может не хуже. И действительно, когда он брал кувалду, то получалось у
него и ловко, и хлестко, и точно, на что отец отвечал кивком головы, с
малозаметной улыбкой. Основным помощником отцу стал, как и предполагалось,
он Александр же, хотя и значился запасным, как раз тогда получил предложение
заместить секретаря в Ляховском сельсовете, поэтому в кузнице был занят от
случая к случаю.
Может, потому, что Константину довелось с малых лет много работать или
же такова была сама его природа, но в рост шел он туговато, намного
медленнее Александра. При разнице возраста в два года выглядели они
близнецами, младший даже как бы перегонял ростом старшего брата. Но это
только при беглом сравнении, а присмотревшись, можно было и тогда, в их
юношеском возрасте, заметить, что у Константина и плечи пошире, и грудь
пополнее, и движения тверже - все подтверждало наличие силы. В работе, в
играх, в упражнениях на турнике, в беге, в прыжках через всякого рода
препятствия, в плавании, что тоже случалось, - во всех подобных состязаниях,
какие только мог придумать отец, победителем всегда становился Константин.
Что же касается борьбы, обычной, на деревенский манер - "руки накрест", как
называлась она у нас, то тут не находилось из сверстников никого, кто бы мог
хоть сколько-то продержаться против него, не оказавшись вскоре на лопатках.
Новая кузница стояла, как и прежняя, у самой межи с соседями Ивановыми.
Этот период остался хорошо памятным. Отец метался по округе, собирал где
только можно комлевую березовую кору, обычно с пней на вырубках. Обжигал ее
особым методом в яме, томил без пламени, прикрывая землей и выдерживая до
полного затухания, - получался уголь, пригодный по нужде для кузнечного
горна. Затем привозил обрезки рельса, кое-какой прочий металл - "железо",
как называли сельские кузнецы. Все эти хлопоты он стоически переносил,
вознаграждая себя мечтой о заработке.
Возвращаясь из очередной отлучки и рассказывая о предстоящих делах, он
умел приподнять в семье настроение, убедить, что дела не так-то уж и плохи,
что встречи и беседы с нужными ему людьми были удачны, что все идет "слава
богу". Мать слушала его с долей сомнения, но и она испытывала облегчение и